Неопятидесятничество: вирус в христианстве. Сборник трудов под общей редакцией игумена Анатолия (Берестова)

Протоиерей Александр Новопашин, руководитель Новосибирского отделения МОО «Центр религиоведческих исследований», вице-президент Российской Ассоциации центров изучения религий и сект

Еще в марте 1973 года в своем послании американскому конгрессу на тему борьбы с наркоманией тогдашний президент США Ричард Никсон с горечью отмечал следующее: «Наркотики стали одним из самых опасных и разрушительных факторов, подрывающих сегодня саму основу американского общества... Общее число наркоманов в Соединенных Штатах достигает сотен тысяч... Это люди, которые и сами тяжело страдают, и причиняют страдания бесчисленному множеству других сограждан».

Впрочем, в то время в СССР на эти слова американского президента обратили внимание лишь для того, чтобы лишний раз обличить «язвы загнивающего капиталистического общества». В 70-е годы и руководители государства, и рядовые советские граждане полагали, что массовая наркозависимость населения, эта страшная чума XX века, наш народ обойдет стороной.

С тех времен прошло всего лишь немногим более четверти века — и вдруг оказалось, что наркотическая беда не только стремительно ворвалась в повседневную жизнь россиян, но и стала совершенно реальной угрозой для физического и морального здоровья всего нашего общества.

Нельзя сказать, что наркотики на Руси раньше вообще не были известны. Испокон веков такие опьяняющие зелья использовались во многих местных религиозных и мистических культах, а позже, когда наркотики стали приходить в нашу страну как с Востока, так и с Запада, они пол учили некоторое распространение в среде богемы и высшей знати. Однако на протяжении веков это явление в России не носило массового характера, а ограничивалось лишь узким кругом посвященных лиц. Как следствие, у российской нации за сотни лет так и не выработалось противоядий против наркотических средств, что в постперестроечный период еще более осложнило социальную обстановку в России и привело к невиданным ранее темпам наркотизации населения страны.

Наркологи признаются, что после лечения и реабилитационного периода состояния устойчивой ремиссии в лучшем случае удается достичь лишь у 3-5 процентов наркозависимых. То есть из 100 больных после лечения 95-97 человек вновь начинают употреблять наркотические и психоактивные вещества.

Этой в высшей степени неблагоприятной ситуацией воспользовались тоталитарные деструктивные секты, лидеры которых, прикрываясь якобы благими намерениями, утверждают, что могут излечивать наркоманию. На самом деле основная цель декларируемой борьбы с наркотиками — это вербовка новых адептов. Факты свидетельствуют, что некоторые молодые люди в этих сектах действительно перестают употреблять наркотики. Но они приобретают другую зависимость — зависимость от самой секты и ее лидеров. В психиатрии даже появился новый термин, который пришел из сектоведения — сектозависимость. По словам заведующего отделением 3-й Новосибирской психиатрической больницы Николая Васильевича Кузнецова, «существуют специальные приемы, позволяющие заменить одну зависимость на другую, более «легкую». Например, наркоманию на алкоголизм. Хотя с моральной точки зрения такое «лечение» нельзя назвать корректным. Однако есть и другие виды зависимости. Раньше за рубежом создавали нечто вроде коммун, деятельность которых не носила религиозного характера. Тем не менее, за счет жесткой изоляции и специальных психологических приемов у больных вырабатывали зависимость к лидеру данной органи зации или к самой организации» («36,6 в Сибири», №6, 2003 год).