Неопятидесятничество: вирус в христианстве. Сборник трудов под общей редакцией игумена Анатолия (Берестова)

Ну, остальное уже мелочи. Например, к каждому вновь прибывшему прикрепляют «старшего брата». Того, кто уже продвинулся в постижении Бога. Без него по территории центра ни шагу. Даже в туалет ночью захочешь — надо будить. Кроме того, задача «старшего брата» — постоянно промывать мозги своему подопечному. Ко мне, например, приставили полуграмотного казаха, который по-русски едва разговаривал. Он постоянно нес такую ахинею, что даже не пересказать.

За малейшую провинность штрафные работы. Приблизился к лицу противоположного пола на расстояние ближе трех метров — штраф. Устал, присел отдохнуть — штраф. Отошел от «старшего брата» — штраф. В итоге рабочий день мог длиться по 12 часов. Кормили при этом отвратительно и все мы постоянно испытывали чувство голода. А проходишь мимо комнаты руководства — оттуда невыносимый аромат хорошего кофе.

В общем, долго там никто не выдерживает. Только те, кому возвращаться некуда или кто от ментов скрывается. Ну, еще те, на кого «дух снизошел» и крыша окончательно поехала».

И еще одно свидетельство прошедшего через своеобразный сектантский концлагерь:

«... Утро начиналось с проповеди, основой которой было «свидетельство». Бывший наркоман, а теперь работник центра, рассказывал о своей судьбе: как он нашел «истинного Бога». Потом до позднего вечера работа. И снова «свидетельство». Еда была очень скудная: пустой суп, половина кусочка хлеба и никакого мяса. Когда вставали из-за стола, всегда ощущалось чувство голода».

Приведем еще одно свидетельство бывшей пациентки сектантского центра т. н. реабилитации наркозависимых:

«Однажды один из служителей вывел нас на сцену в «конференц-зале» и сказал: будет «крещение святым духом». Сейчас, если на вас снизойдет «святой дух» — из вас «польются иные языки». Примите это, не бойтесь этого, не отвергайте «святого духа»! — в общем, примерно так напутствовал. И сам стал «молиться на иных языках» и «возлагать» каждому на голову руку. При этом «помогал»: давай, давай, молись! Помню, сам он от такой «работы» был мокрый от пота.

И я не смогла сделать ничего другого. Потому, что отказ означал отрицание «святого духа», кощунство и бунт против всех. И мне пришлось через это перешагнуть: чтобы просто стало легче. Думаю, тоже случилось и с другими. Потом, конечно, был общий психоз: все радовались, прыгали, кричали. Наркоман бы сказал, что это — коллективная эйфория. А проще сказать — беснование. Вот и все. Наверное, для этого и потребовалось снять с меня крест...