Неотразимая герцогиня

— Браво! — воскликнула Кэролайн. Остальные дамы захлопали в ладоши. Граф Астон засмеялся и, сдаваясь, поднял руки.

Вскоре в парадной зале разыгралось настоящее сражение.

Они играли на поцелуи, глоток портвейна или сахарную вафлю до тех пор, пока Аллегра, услышав, что часы бьют десять, не положила игре конец.

— Пора спать! — весело объявила она. — Завтра рано вставать.

— Какой изумительный вечер! — оживленно воскликнула Кэролайн. — Этой зимой мы прекрасно проведем время в Лондоне. Будем развлекаться в тесном кругу. Нам никаких других друзей не нужно! А на обратном пути домой выберем время заехать в Пикфорд и взглянуть на нового наследника!

— Расскажете о своих приключениях, а я стану завидовать. Оки, больше никаких детей, по крайней мере следующие два года.

Все дружно рассмеялись, и четыре пары рука об руку поднялись наверх.

Глава 12

Аллегра отпраздновала свой восемнадцатый день рождения девятого декабря в обществе мужа, отца, мачехи, Оки с Сиреной, Джорджа и его жены Мелинды. Та воспользовалась случаем, чтобы самодовольно объявить о своей беременности.

— Девчонка могла бы выбрать более подходящее время для своих откровений, — шепнула мужу леди Морган. — Похоже, у нее мания величия. Я слышала, как она хвасталась, что ее ребенок будет следующим наследником Седжуиков!

Какая наглость! Аллегре следует достойно ее осадить, пока не поздно! Должно быть, мамаша Франклин набивает голову дочери всяким вздором! Не думала, что Мелинда окажется такой нахальной дурочкой!

— Успокойся, дорогая, матерью следующего герцога непременно станет Аллегра, — спокойно уверил лорд Морган. — Разве ты не нарожала прекрасных детей?

Леди Морган смущенно зарделась.

— Верно, — согласилась она.

— В таком случае не о чем волноваться.

Герцог подарил жене хорошенькую, зеленую с серебром, двуколку вместе с толстым черно‑белым пони.

— Не всегда же тебе ездить верхом, — пояснил он. — Если погода переменится, а ты захочешь отправиться в Пикфорд, вот двуколка и пригодится.

— Ты прав: теперь, когда Сирене трудно путешествовать, мне придется чаще бывать в Пикфорде, — кивнула Аллегра, обнимая кузину за плечи. — Спасибо за то, что поздравила меня, дорогая. Ты внезапно расцвела и обнаружила миленький животик. Тебе очень идет!

— Твой крестник растет и процветает, — рассмеялась Сирена. — О, Аллегра, как же я буду скучать этой зимой, пока ты будешь в Лондоне!

— Я предпочла бы остаться здесь, — призналась Аллегра. — Ты же знаешь, я не слишком люблю городскую жизнь, но Юнис и Кэролайн настаивают, чтобы мы приехали. Обещаю, мы пробудем в столице всего несколько недель.

— Где ты остановишься?

— В отцовском доме. Глупо покупать новый, если этот все равно когда‑нибудь перейдет к нам. Кроме того, нам нравится Беркли‑сквер, и особняк так удобно расположен!

— Ах, как жаль, что я не смогу ехать! — пригорюнилась Сирена. — Ты получишь куда большую свободу, чем в прошлом сезоне, когда мы были дебютантками! Приходилось быть такими чопорными и скучными, чтобы не упустить выгодной партии. А сейчас тебя ждут театры, Воксхолл‑Гарденз, празднества, маскарады, опера и скачки! Я буду часто думать о тебе в твое отсутствие, кузина.

Лондонский бальный сезон обычно начинался в марте или апреле и заканчивался к середине июня, когда все светское общество разъезжалось по загородным домам и поместьям.

Малый сезон балов начинался в сентябре, но к ноябрю богатые дома снова пустели. В январе, когда открывалась парламентская сессия, знать возвращалась в столицу, и жизнь в провинции становилась невыносимо скучной. Герцог с друзьями старались держаться подальше от политики, но в этот раз решили посещать заседания правительства. Граф Астон и лорд Уолворт сняли дом старого графа Пикфорда, поскольку тот в ожидании наследника не собирался появляться в парламенте.

Он желал присутствовать при появлении на свет своего первого внука.

Аллегра и герцог отправились в Лондон в большом удобном дорожном экипаже, запряженном шестеркой лошадей. Рессоры были тугими, сиденья и стенки — мягкими, обтянутыми бежевой кожей. Под каждым сиденьем стоял металлический ящик, в который помещались тлеющие угли, обогревающие карету. Жар распространялся через медную решетку поверх ящика. Освещение давали небольшие хрустальные керосиновые лампы. Стеклянные окна можно было опускать или поднимать в зависимости от погоды. На них висели кремовые бархатные занавеси, которые при желании можно было задернуть. В большом коробе за спинкой заднего сиденья хранились еда и вино. На козлах хватало места для двоих. На запятках сидели два лакея. Сундуки и саквояжи уложили наверх.

Погода выдалась такой холодной, что герцог не решился ехать верхом и всю дорогу провел рядом с женой. За первой каретой следовала вторая, где сидели Онор и Хокинс, камердинер герцога. Остальное пространство было завалено вещами.