Неотразимая герцогиня

— Мы намеревались уехать в начале марта, — задумчиво отозвалась Аллегра. — Не странно ли предупреждать людей за месяц? В прошлом сезоне мы с Сиреной посетили несколько приемов. Что за глупый обычай?! Застаете в доме толпу народа, протискиваетесь к хозяевам, проводите в их обществе четверть часа и откланиваетесь. Ни еды, ни напитков, ни развлечений. И ваш прием будет считаться успешным только в том случае, если кто‑то упадет в обморок от давки и духоты. Не вижу в этом никакого смысла. Но если таков этикет, нужно подчиняться. Не желаю, чтобы сплетники злословили, будто я не достойна имени и титула мужа.

— Я склонен полностью согласиться с вашей светлостью, — слегка улыбнулся мистер Трент. — Обычай и вправду смехотворный, но досужие языки на самом деле станут распускать слухи о том, что вы дурно воспитаны. Итак, последний день февраля?

— Нет, лучше двадцатое, если только это не воскресенье.

В этом случае мы хотя бы следующую неделю проведем спокойно.

— Как прикажете, ваша светлость.

— До чего же странно слышать из ваших уст не «Аллегра», а «ваша светлость»! — воскликнула она. — Я все еще не привыкла к такой пышности, хотя здесь, в столице, все‑таки придется послушно играть роль.

— Совершенно верно, — посоветовал Трент. — Богатство и влияние много значат для большинства людей, с которыми вам придется общаться в городе, миледи. Всего за один сезон вы поднялись с нижней ступеньки на вершину. Немало найдется тех, кто будет вам завидовать, невзирая на то что ваше богатство и положение герцога сделали вас столь идеальной парой. Однако вы нашли верного друга в лице леди Беллингем.

— Она уже в городе, мистер Трент?

— Насколько я знаю, приехала вместе с мужем несколько дней назад.

— Пожалуйста, пошлите ей на завтра приглашение к чаю, — попросила Аллегра.

— Разумеется, миледи, — кивнул Чарлз.

Герцог и лорд Морган вернулись с церемонии открытия парламента только к концу дня. Аллегра велела подать чай в маленькую Зеленую гостиную. Маркер поставил на стол большой серебряный поднос и учтиво отступил. Аллегра разлила душистый индийский чай в чашки севрского фарфора, пока лакеи расставляли хлеб, масло и крошечные пирожные с фруктами и сахарной глазурью.

— Было интересно? — осведомилась она.

— В парламенте есть маленькая галерея для посетителей, так что если ты и твои подруги захотят сами все посмотреть, могу это устроить. Да, это бывает довольно интересно, в зависимости от того, о чем ведутся дебаты, но в основном там царит смертельная скука. Сегодня на открытие парламента приехал сам король, и зрелище было весьма красочным. Обычно же заседания проходят довольно уныло, — рассказывал лорд. — Виги сейчас не у дел, они потеряли всякое влияние, поэтому с каждым днем становятся все большими радикалами. От них только и слышишь одно: реформы, реформы, реформы. И поскольку многие выдающиеся виги к тому же люди богатые, можешь быть уверена, что они не понесут урона.

— Но в Англии так много нищеты, особенно здесь, в городе. Я сама видела, — вздохнула Аллегра.

— Думаю, что правительство позаботится о бедных только в самом крайнем случае, если его совсем припрут к стенке, — сухо заметил отец.

— А как насчет тори? — поинтересовалась Аллегра.

— Они более консервативны, — пояснил герцог. — Со времени образования партии в конце прошлого века они поддерживали Стюартов. И противились всяким попыткам ограничить в правах католиков. Когда был свергнут король Яков II и трон заняла его дочь Мария со своим мужем‑голландцем Вильгельмом Оранским, тори стояли за якобитов, но после кончины королевы Анны не стали противиться восшествию на престол Ганноверской династии. Однако виги поставили им в вину прежние якобитские симпатии. Тори были почти изгнаны из правительства первыми двумя Георгами. Однако нынешний премьер‑министр Питт‑младший сумел воспользоваться ситуацией и изменить существующее положение.

— Но как? — удивилась Аллегра.

— Дорогая, — усмехнулся герцог, потрепав жену по щеке, — стоит ли забивать свою хорошенькую головку таким скучным предметом, как политика?

Наблюдая за дочерью, лорд Морган едва сдержал улыбку, когда та гордо выпрямилась, раздраженно поджала губы и метнула неприязненный взгляд на мужа.

— Куинтон, — негромко, но твердо начала она хорошо поставленным голосом, — если ты не ответишь на мой вопрос, я отвешу тебе оплеуху. Поверь, я не стала бы спрашивать из пустого любопытства. Надеюсь, ты достаточно хорошо меня узнал, чтобы не путать с теми безголовыми созданиями, которые щебечут всякий вздор, кокетливо хлопают ресницами в ответ на каждое сказанное слово и при малейшем стуке готовы лишиться чувств.

Несколько растерявшийся герцог к концу речи жены достаточно оправился, чтобы понять свою ошибку.