Неотвратимое возмездие (сборник)

С наступлением Советской Армии гитлеровцы начали спешно заметать следы своих преступлений. Когда гул орудий донесся до Латвии, палачи, боясь возмездия, засуетились и здесь. Тот же военный преступник Еккельн, представ перед судом военного трибунала в 1946 году, показал:

— В январе сорок четвертого года ко мне в Ригу, прибыл из Берлина сотрудник гестапо Плобель. Он сообщил, что лично от Гиммлера получил тайный приказ о сожжении трупов всех, кто был нами расстрелян... Он сказал, что могильные ямы разроют и трупы сложат в большие штабеля вместе с дровами. Штабеля обольют горючим и будут продолжать процесс сожжения до тех пор, пока от трупов не останется ни малейшего следа... Для раскапывания могил были использованы заключенные из лагерей. После вскрытия могил они были расстреляны и сожжены вместе с извлеченными трупами...

Суетливое оживление наблюдалось в те дни и на Анчупанских холмах. Человекоубийцы раскапывали ямы, вытаскивали из них трупы, складывали их вперемежку с дровами в большие штабеля. К этим страшным пирамидам подвозили на грузовиках бочки с горючим. Вскоре и лес на Анчупанских холмах, и вся окрестность окутались смрадным, удушливым дымом.

Однако палачам не удалось скрыть свои злодеяния. О них рассказывают немногочисленные свидетели, оставшиеся в живых, бесстрастно повествуют секретные документы, захваченные у врага, о них вопиет сама латвийская земля.

Местные жители беседуют со своими освободителями — советскими воинами

Осенью 1944 года, когда советские войска выбили гитлеровцев из Латгалии, была создана Чрезвычайная комиссия Латвийской ССР. На Анчупанских холмах, где учинялись массовые казни людей, она нашла пустые могильные ямы. Песок возле них был сплошь усеян пулями. На том месте, где совершалось сожжение трупов, нашли обугленные человеческие кости, металлические оправы от очков, остатки каблуков от обуви и многие другие неоспоримые улики фашистских зверств.

В Латвии, как и повсюду на оккупированной территории Советского Союза, гитлеровцы последовательно проводили политику Гитлера: часть населения физически уничтожить, остальных превратить в рабов, призванных обслуживать господ «высшей расы». Людей под конвоем гнали в тюрьмы и концентрационные лагеря. А оттуда было два пути: в холодные ямы на Анчупанских холмах или на каторгу в Германию. Только из Резекненского уезда на подневольные работы в фашистский рейх было угнано свыше 5000 человек. Эта цифра приведена в материалах вышеназванной Чрезвычайной комиссии.

Неописуемо тяжким был путь советских людей в постылую неволю. Вот что рассказала на суде Татьяна Иванова, прошедшая тернистый путь от родного села до вражеского логова:

— Мы с сестрой состояли в молодежной подпольной организации. Полиции стало известно о нашей деятельности. Меня взяли третьего декабря сорок третьего года. Допрашивали с шести часов вечера до полуночи. В комнате за столом сидели немец и переводчица. Первый вопрос был: «Где партизаны?» Я молчала, и переводчица начала бить меня по лицу, по голове... На второй день снова спрашивали о партизанах. Я молчала, и опять меня начали избивать: двое полицейских колотили резиновыми дубинками так, что я упала и потеряла сознание. В середине июля нас повели на станцию Абрене, загнали в товарные вагоны и повезли в Саласпилсский лагерь. Когда мы были в бане, вошел гитлеровец с огромной овчаркой и резиновой дубинкой в руках. Он ходил среди нагих женщин и осматривал их, как скот. В первый вечер строй заключенных прогнали мимо виселиц с тремя повешенными. Это было предупреждение: каждого, кто осмелится бежать, постигнет такая же участь.

Через три недели всю партию, в которой находилась Татьяна Иванова, отправили из Саласпилса в Германию. Она попала в Равенсбрук, — лагерь-распределитель. Камеры были переполнены. Еще через три недели ее перевели в лагерь, находящийся недалеко от Берлина. Затем отправили в Заксенхаузен. Это был настоящий комбинат смерти. Люди в полном смысле слова задыхались: сутками напролет в крематории сжигали людей. С приближением фронта заключенных из Заксенхаузена начали эвакуировать в глубь Германии.

Татьяне Ивановой и всем, кто был с ней, пришлось пережить немало горя, унижений и побоев, пока Советская Армия не освободила их.

Прошло время, и настал час сурового возмездия палачам, извергам, садистам. Перед судом народа предстали фашистские главари и их пособники, предатели латышского народа. Кто же они, эти выродки рода человеческого?

Вот Альберт Эйхелис, выходец из зажиточной семьи. Еще в школе он стал вожаком скаутов. Затем — военное училище, где Эйхелис окончательно проникся буржуазно-националистическим духом.

В 1936 году он вступил в военно-фашистскую организацию айзсаргов, выдвинулся на пост адъютанта полка. Такой человек для гитлеровских оккупационных властей был сущей находкой. Они назначают его начальником участка особых поручений Рижской префектуры, а в августе 1941 года — начальником Резекненского уезда. Он ревностно выполнял приказания фашистских «фюреров».