Неожиданно мать! (СИ)

Они сидели на балконе и смотрели, как на горизонте по капельке набирается алый, чтобы вырасти в рассвет. Спать уже не хотелось, обе думали о своем и ждали утра. И пили никакой не кофе, а глинтвейн. На вопрос Моти: «А как?», Соня продемонстрировала запасы сцеженного молока и лукаво подмигнула.

Ну что? Почему бы и не вино под утро?

— Ты правда готова к ребенку?

— Я не знаю, — Мотя пожала плечами. — Я не думала такими категориями. Ну типа… ты себя помнишь? Тебя часто спрашивали готова ли ты?

— Постоянно.

— И как на этот вопрос ответить?

— Никак.

— У меня нет мыслей, что кто-то готов больше, чем я.

— А тебя не обижает, что он обиделся и всех нафиг из дома выставил?

Не в бровь, а в глаз.

Мотя задумалась.

Он видите ли выгнал. Его видите ли предали.

?????????????????????????? — Слушай… — Мотя поморщилась. — Вот правда… А я же перед этим ему призналась!

— В чем?

— Да во всем. Сказала… что я его завоюю! И что мне пофиг, и что он будет моим, потому что я так хочу.

— Фига… — протянула Соня, сделала большой глоток вина и зажмурилась, а потом икнула. — Ты отчаянная. Я бы так в жизни не сказала…

— Я… наверное, не умею слышать «нет»?

— Ты никогда не умела… Но разве это плохо? Иногда мне тоже хочется быть отчаянной. Ругаться с заведующими поликлиники, воровать детей… признаваться в любви.

— Кому? — вытаращилась Мотя.

— Ну да хотя бы человеку, которому я в ЗАГСе сказала: «да».

— Ты что… не признавалась?..

— Ну без особой романтики знаешь ли. Я скорее соберу манатки и молча уйду. Воробей птица гордая, или как-то так…

— Кажется… королек птичка певчая, — вяло пробормотала Мотя. Ее язык не слушался из-за пряного глинтвейна. — Ты споила меня, шельма?

— Я даровала тебе сыворотку правды и напиток живой см-смелости, — хихикнула Соня. — Лева-а… мне скажет парочку неприятных вещей утром… когда поймет, что я не проснулась. И не проснусь. До обеда. Имею право!

— Тебе это нравится, только честно?

— Очень. Дети — это круто. Хочу еще пять.

— Врешь?

— Безбожно вру! Роды — отстой. Ну что? Готова ехать и петь своему мужичку серенады?

— Чего? — расхохоталась Мотя.

— Что? На каком он там этаже живет?

— На о-очень высоком…

— Беда-печаль… вызывай такси!

Сорок четвертая. Серенаду надо?

Роман проснулся не от криков или кряхтения. Серега мирно спал рядом с ним, нагло оккупировав большую часть двуспальной кровати. Он лежал звездой, с довольным лицом, и его совершенно не беспокоило, что где-то на первом этаже квартиры, что-то издает невозможный шум.

— Тш… — прошептал Роман и прежде, чем выйти из спальни, задержал взгляд на щекастой мордашке.

Все-таки это пухлое существо знатно прочистило мозги не только Моте, которая пошла во все тяжкие, но и Роман не мог с собой теперь ничего поделать.

Человеку чуть больше месяца, а он сам себе родителей нашел! Далеко пойдет.

Роман вышел из спальни и приготовился орать, перегнувшись через перила, но так и замер. Мотя стояла посреди холла, крутила на пальце ключи, которые почти наверняка у кого-то стащила. Хотя…

В направлении выхода спешно смывалась, хорошо знакомая тучная фигура Олега.

— Мотя?..

— Я нашла… Олега! — пробормотала она.

Роман посмотрел время, пять утра.

— Я нашла его через инсту… — ее предавал голос, но виновато было явно не волнение, а что-то похожее на алкоголь. — Я нашла инсту Киры… вернее, она сама на меня подписалась. Потом нашла по лайкам Нину, потом я нашла… Олега, кстати они почти наверняка мутят и не спорь со мной, потом я ему написала. Он не ответил. Тогда я стала искать, как ему позвонить… короче! Я тут! — она подняла над головой руки, демонстрируя себя. И при том, что Роман и рта раскрыть толком не успел, решила его предупредить:

— Мол-чи! Даже не начинай! И не спускайся!

Роман нахмурился, покачал головой, но увы. Мотя даже ногой топнула.

— Соня! — велела она. — Сделай приглушенный свет!

— Делаю приглушенный свет, — ответила Соня-Умный Дом.

— А можно фонарики?

— Включить гирлянду?

— Давай!

На одной из стен действительно висела гирлянда-шторка, недоработанная идея, которую Роман так и не протестировал.

Мотя стала вертеться, чтобы рассмотреть чудо техники и кивнула, оценив.

— Прикольно…

В свете гирлянды и уже совсем не романтического рассвета, она казалась куском сна. Такая белокурая феечка дебоша, которая приходит и все переворачивает с ног на голову.

— Рома! — он прокашлялся, в очередной раз неадекватно дернувшись на этот голос и собственное имя. — Я буду тебе петь серенаду под балконом!

— Чего?

— Ничего! Вас не дождешься, мужиков! — она кивнула. — А я тебе говорила… ты от меня, — ткнула в него пальцем. — Никуда не денешься! И только не говори, что не скучал, я… знаю тебя! Ясно?

— Знаешь…

— Мол-чи! Иначе мы с тобой каши не сварим!

Она хитро улыбнулась, и Роман не смог не улыбнуться в ответ. Сумасшедшая, самоуверенная, наглая девчонка, которая решила, что все сама может сделать и разрешения на вторжение не спросила.

Он кивнул, спустился на три ступеньки и сел, чтобы удобнее было слушать пьяную серенаду.