Неожиданный наследник 4 (СИ)

Просто большая часть подобных предложений обычно ограничивалась внутренними делами губерний. Иногда депутации заводчиков и купцов создавали свои делегации, направляя их в ведомство Миниха и Бекетова. И это отлично! Ведь чиновники на местах, если и видят трудности, то по разным причинам не могут помочь деловым людям. А через министра и тогдашнего вице-канцлера решить проблемы гораздо быстрее. Так, мы не раз меняли указы, и даже некоторые законы, облегчая народу жизнь. Только глава ведомства или даже правительства — не император. Чтобы просить меня, необходимо иметь очень важный повод. И он у ходоков был. Впрочем, через канцелярию до меня доходили и челобитные от крестьян. Только они больше жаловались на произвол отдельных хозяев или излишне дурных представителей власти. Аристократия же мелочиться не собиралась.

— Давайте не будем лицедействовать. Мне более-менее известно о сути челобитной, — отвечаю после небольшого перерыва, заставившего гостей волноваться.

Открываю излишне объёмный документ, листаю и нахожу нужные пункты. На самом деле у аристократии и крупных помещиков три основные претензии. Знать всполошилась, узнав о будущей реформе суда, по которой все сословия будут уравнены в юридических правах. Второй занозой являлся закон о фиксированной цене на выкуп крепостных. В том числе право крестьян получать кредит для получения свободы с обязательством отработать в общинных поселениях или казённых заводах. Народ больше стремился в новые городки на юге. Особенно поселенцы пытались устроиться в общины, имеющие соглашения лично со мной. Там условия лучше, но и желающих больше. Да и на заводах сейчас платили хорошо, предоставляя каждой семье участок под огород.

У землевладельцев же возникли огромные сложности с работниками. Тут ещё и присоединение огромных земель Западного Края и Югороссии, куда обладатели крупных хозяйств сманивали крестьян, выкупая их у менее везучих помещиков. Таким образом, наиболее богатая часть дворянства попала в ловушку. Оплата труда на новых землях резко подскочила, как и стоимость крепостных в северных и центральных губерниях. А ещё весомая часть крестьян, перебравшаяся на юг, сразу начала использовать возможность выкупиться. После чего мужики переходили в разряд свободных людей, и бывшие хозяева вынуждены им платить за работу. Вот умные головы подумали и решили, что пора ограничивать излишне обнаглевшую чернь, запретив ей выкупаться. Вернее, так думали самые хитрые. Наиболее грамотные дворяне давно подстроились под новые условия и начали зарабатывать. Ведь государство предоставляло им такую возможность, чуть ли не всучивая прибыльные прожекты с кредитами.

Вначале я думал, что казна не потянет таких расходов. Но оказалось, что постройка и содержание одного фрегата, стоит дороже переустройства десятков поместий. Ведь земельные владения и мануфактуры начнут приносить прибыль, что отразится на налогах. А корабль может утонуть или прийти в негодность. Благо поток золота с Урала только возрастает и нам удаётся выкручиваться.

Тем не менее, фон Мозен предупредил, что по его расчётам России придётся кредитоваться ещё минимум пятнадцать лет, если мы начнём новую войну с Портой. Которая точно будет и армия уже к ней готовится. Затем нам ещё лет десять оплачивать проценты по долгам. Это в случае, если не случится новая напасть. Во что я верю с трудом, но надеюсь отдать займы при своей жизни.

Негоже оставлять преемникам пустую казну, долги и ворох проблем. Наоборот, у сына должны наличествовать свободные финансы, толковые соратники и грамотно выстроенные ведомства. Чем я непрерывно занимаюсь. А вот аристократия с их непомерными запросами в мои расклады не входит. Но и раздавать её пока невозможно, поэтому приходится прислушиваться.

Последним, вернее, третьим важным требованием, стал вопрос о вольностях. Мне не позволили утвердить наказ о выходе дворян, отказывающихся от службы в армии и гражданских ведомствах. Но я на это не рассчитывал и использовал большинство Земского собора, негативно настроенного к аристократии. Потому и родился указ об ограничении не служивших людей во всяких присутствиях. В первую очередь оно коснулось земств и дворянских собраний. Нет, никто не запрещал благородным людям присутствовать на заседаниях своего сословия. А вот голосовать или избираться на руководящие должности они более не могли.

Вначале моё предложение восприняли со скепсисом и в салонах даже завуалировано издевались над излишне порывистым императором. Убогие не понимали, что Иоанн Затворник, как называли меня за спиной, всё продумал. Кстати, прозвище несло двойной смысл. Понятно, что дворяне так подчёркивали мой долгий арест, а также нежелание тратить безумные средства на празднества и игнорирование множества приёмов с балами.