Неожиданный наследник

В итоге целый день по анфиладам и лестницам носились толпы работников и слуг. Было шумно и весело. Что-то постоянно клеили, прибивали, переносили и чистили. Сам дом напоминал улей, наполненный рассерженными пчёлами. Я такого чуда природы никогда не видел, но решил поверить Щербатову, любящему проводить летнее время в поместье. У него там огромная пасека и князь пообещал прислать мне мёда с первой же оказией. Неустроенность и шум совершенно меня не волновали. Сразу после получения высочайшего изволения, наша дружная компания перебралась во дворец. Вернее, полноценно со мной переехал испанец и несколько слуг, по персонам которых у меня есть сомнения. Панин, Щербатов и остальные наставники располагали своим жильём в столице и приезжали в определённые дни. Вернее, граф с князем делали это каждый день, кроме воскресенья. Подобный распорядок сложился как-то сразу и особо не нарушался.

Непонятное происшествие, о котором я узнал немного позже, произошло на четвёртый день переселения. Надо заметить, что оно сильно отразилось на моей дальнейшей жизни. Вернее, проявили себя или, лучше сказать, определились соратники.

* * *

День начинался как обычно, и не предвещал никаких ярких событий. Разве что после завтрака прибежал Крузе, не дав мне отдохнуть и подготовиться к занятиям по математике. А ведь после обеда по расписанию ещё танцы с историей и этикетом. Но увлечённого новыми игрушками доктора уже не остановить.

— Я не могу взять на себя подобную ответственность. И это будет нечестно, что совершенно неприемлемо.

Карл Фёдорович уже минут пятнадцать ходил вокруг да около, проводя один аргумент, играя словами. Оказывается, вскоре должен состояться доклад в Академии Наук, где наш неугомонный медик познакомит коллег и благородную публику с новинками. Доктор серьёзно отнёсся к моей рекомендации, и решил провести открытую лекцию. Добавив к ней результаты наблюдений за больными, которые он тщательно записывал, вернувшись в столицу. Заодно через три дня в «Санкт-Петербургском вестнике» выйдет статья, посвящённая простейшим способам лечения простуды и основам гигиены. В том числе речь пойдёт о необходимости врачам соблюдать определённые принципы, связанные с чистотой. Мы решили не усложнять, а просто указали, что нужно мыть руки, кипятить инструменты для операций, протирать раны спиртом и отказаться от кровопускания, если заболевание не связано с избытком давления крови.

Подобные сведения приходили мне в голову постепенно. Поэтому до доктора они доходили частями, давая ему возможность осознать новости и провести эксперименты. Не сказать, что Крузе сразу согласился со всеми предложениями. Но спустя две недели скепсиса у медика заметно поубавилось, зато вернулся прежний фанатичный огонь в глазах. А ещё Карл Фёдорович наотрез отказался приписать себе авторство предложенных новинок. Хорошо, что он согласился не вываливать сразу все новации на публику. Врачам и увлечённым медициной людям необходимо осознать полученные сведения. Поэтому заметки в газете будут выходить два раз в месяц.

— Вы предлагаете убедить общественность, что всё придумал бывший узник? — привожу последний довод, решив заканчивать утомивший меня спор, — Над нами будет смеяться вся столица, а затем Россия с Европой. Поэтому решайтесь, либо все новации будут связаны с вашим именем, либо мы отменим публикацию. И вообще, у меня через несколько минут новые занятия.

Доктор тут же переменился в лице. Он иногда забывает, что разговаривает с наследником престола. Поэтому Крузе вскочил со стула и начал извиняться. Отняв у меня ещё некоторое время и попытавшись отказаться от предложенной чести, Карл Фёдорович убыл по своим делам. А я попал в цепкие объятия француза, решившего сегодня изучить новый пируэт.

* * *

Сплю я чутко, поэтому сразу услышал шум, раздающийся с улицы. Сначала прогромыхало несколько карет, затем послышались какие-то крики. Вдруг раздался выстрел, и на время во дворе повисла тишина. Впрочем, шум тут же возобновился.

Тут уже не до сна. Поэтому я быстро натянул халат с тапочками и схватил лежащий на тумбе кинжал. Света в комнате недостаточно, но ночь выдалась лунной. Света вполне хватало, чтобы не стукнуться о шкаф и подойти к двери. Тем временем с улицы донеслись новые крики, уже несколько выстрелов и жалобное ржание лошади.

Выскакиваю из комнаты и сразу натыкаюсь на фигуру с массивным подсвечником. Сжимаю крепче рукоять кинжала, но сразу успокаиваюсь, опознав Пафнутия. За ним стоял ещё один человек, но это явно свои.

— Ваше Высочество, нападение! — удивительно спокойным голосом произнёс камердинер, — Нам лучше спуститься в подвал, от греха.

Вышедший из-за спины слуги человек вдруг навёл дуло пистолета вправо от меня. Не скрою, что немного испугался. Одновременно отмечаю, что это Демьян — обозник, сопровождавший нас в Холмогоры. Сейчас он является моим кучером, а скорее главой выезда. Ведь, кроме кареты и коней, есть конюхи и прочие грумы. И всем этим хозяйством управляет бывший обозник. Хотя по его персоне у меня хватает сомнений.