Неожиданный визит

Мы идем вдоль стены, скрытой за кустарником, которая окружает территорию конюшни. Это узкая дорожка, с одной стороны растут чахлые неухоженные кустики. Меж двух старых прекрасных деревьев, возвышающихся над шелестящим кустарником, взору открывается вид на ипподром, который раскинулся широко вокруг, гладкий и зеленый, и почти у самого горизонта переходит в темную полосу, сливающуюся вдалеке с лесным массивом.

— Короче повод! — кричит фрау Легг.

Хорошо, что я держусь за ремни обеими руками, потому что Тандем опять начинает рваться вперед. Вдруг лошадь встает на дыбы и бьет в воздухе передними копытами. Когда-то мне говорили, что лошади никогда не наступают на людей. Очень хочется, чтобы это была правда. Зажмурившись, я вцепляюсь в повод с такой силой, что у меня, наверное, белеют костяшки пальцев. Тандем успокаивается, и я открываю глаза. Оглядываюсь. Юли стоит рядом с фрау Легг и готова, видно, в случае чего спрятаться за деревом.

— Что случилось? — спрашиваю я у Гудрун.

— Опять Гольф выкинул коленце. Бамби шел слишком близко, а Гольф этого терпеть не может. Нервозность обоих действует на остальных, передается. И все просто сходят сума.

Лошади занервничали еще раз, когда мы шли узкой дорожкой между административным корпусом и огороженным выгоном, который расположен позади конюшни и с заднего конца которого мы теперь находились. Тандем здесь пошел каким-то дробным шагом. Его копыта выбивают стаккато. Я держала лошадь на коротком поводе, так что никак не могла избежать соприкосновения с ней, мои плечи касались ее шеи. Я вся взмокла. Наконец мы обогнули административный корпус из красного кирпича и помчались по широкой, покрытой гравием дорожке перед трибунами. Скрежет гравия под множеством копыт вбуравливается в мой мозг. Между древними деревьями стоят маленькие облупившиеся павильоны, ларьки, лотерейные будки; мимо проносятся огороженные белыми оградками газоны, открытые конюшни, узкие проходы-коридоры, ведущие к ипподрому и обсаженные живой изгородью невысоких ухоженных кустиков.

— Мама, это аллейки специально для детей! — радуется Юли.

«Да, да, — думаю я раздраженно, — как раз для тебя».

— Это «аллея» для скаковых лошадей, — объясняет Гудрун, — когда они по воскресеньям выходят на ипподром. Отсюда им трудно вырваться, если они испугаются и вздумают убежать. Разве ты этого не знала?

— Нет, — отвечает Юли.

Юли удивлена, а я виновато мотаю головой. Нам надо было хоть раз пойти на бега.

— Держите крепче, — слышится команда.

Фрау Легг сама берется за повод и заодно поближе притягивает к себе Юли. Я еще ничего не успела понять. Теперь-то я вижу, что впереди кружит на полном скаку лошадь с черной гривой и черным хвостом.

— Гольф, — поясняет фрау Легг, — держите Тандема сами. — Она ставит Юли между нами и приказывает: — Стой совсем тихо, Юлиана.

«Сейчас же взять Юли и смыться», — проносится у меня в голове.

Я придвигаюсь поближе к Тандему и обеими руками крепко вцепляюсь в ремни. Гольф ведет себя ужасно. Он прыгает, занося вперед круп. Всеми четырьмя ногами отталкивается от покрытой гравием земли. Потом начинает бить в воздухе передними копытами. Затем переносит центр тяжести вперед и взбрыкивает задними ногами. А вот он уже носится по территории так близко от наездников, которые, окаменев, стоят рядом со своими лошадьми, что у них в ушах свистит от его бешеной скачки. Упершись в ствол толстого дерева, Гольф пытается сбросить седло. Это ему не удается, и он снова принимается кружить по манежу. Немного успокаивается. Легг подзывает к себе мужчину в джинсах.

— Ловите Гольфа! — приказывает он.

Но тот делает все как-то неловко. Гольф, завидя его, опять пускается вскачь по кругу, а мы опять стоим, застыв как статуи. Тогда Легг подкрадывается к Гольфу, стараясь, чтобы не скрипел под ногами гравий, останавливается на расстоянии вытянутой руки, нашептывает какие-то успокаивающие, ласковые слова, пускает в ход и бархатные нотки в голосе… Гольф как будто загипнотизирован, он разрешает осторожно взять себя за повод. Легг быстро использует предоставленную возможность и, поправляя подпругу, кричит, обернувшись в нашу сторону:

— Все ясно — кто этот…

Он оборачивается к Гудрун, которая, смеясь, пожимает плечами.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Господин Булг слишком сильно затянул подпругу, этого Гольф терпеть не может, — отвечает она.

— А как надо затягивать подпругу? — спрашиваю я.

Гудрун приподнимает седло сбоку и показывает мне застежку.

— Лучше всего делать это, сидя в седле. Ногу перекидываешь через седло, а потом подтягиваешь подпругу. Сверху легче подтягивать.

Эта коротышка тянется что есть мочи, чтобы достать до пряжки. Так и хочется удлинить ей руки.

Она всматривается в мое покрасневшее от смущения лицо, а сама уже опять светится добродушием:

— Совсем нетрудно.