Непал для братвы

– Что ж, ребятки, весь Константиновский дворец – сплошь новодел, причем сооруженный весьма поспешно, – нравоучительно поведал Александр Николаевич. – Там, конечно, очень чисто, но пока что весьма, увы, бедно. Они явно сами еще не разобрались, что у них есть и что им вообще необходимо. Я как-то продемонстрировал им тарелку с вензелем Константина под императорской короной, ту самую, с которой ты, Денис, в детстве манную кашу ел (Денис, улыбнувшись, кивнул), так они даже оказались не в состоянии ответить: из их дворца эта вещь, или нет. Поэтому очень вам рекомендую, чтобы потом стыдно не было, провентилируйте на Ломоносовском заводе, или еще где-нибудь, возможность изготовления соответствующей посуды для всей вашей компании. А то, согласитесь, есть во дворце с общепитовских тарелок – это как-то не слишком «комильфо»…

– Чего за комильфо-то такое, блюдо к свадьбе, что ли? – шепотом поинтересовался Стас.

– Да нет, по– нашему это «не в лом», – уточнил Денис, – просто так раньше аристократы выражались.

– А… – успокоенно протянул Стас, – ну, тогда замечание правильное, а потом мы эти тарелки на сувениры разберем! За напоминание же – по любому спасибо! Уж если делать чего, так только по высшему классу!

– Вот именно, – подытожил Рыбаков-старший, – а то может приключиться неприятная история, как с Григорием Васильевичем Романовым в Ленинграде. Он, хотя к царственной династии никакого отношения и не имел (всего-то «Корабелку» закончил!), но сильно выдвинулся по партийной линии и в Ленинграде первым человеком стал. Вроде бы все мог! Да только когда дочку свою замуж выдавал, то разнесся слух, что он якобы из самого Эрмитажа сервиз прихватил, а потом на свадьбе больше половины перебили. Кто слушок пустил, так до сих пор и не ясно, наверное, под него уже тогда начали подкоп делать, чтобы в генсеки не прошел, а шансы-то были, и неплохие! Но, видно, этой закордонной сволочи было выгоднее в Кремль Мишку Меченного протащить. Вот и придумали подходящий повод. У Романова-то этого и в мыслях не было, да, кстати, ему и не позволили бы взять – ведь не хухры-мухры все же, а Эрмитаж. Директор Борис Борисович Пиотровский в этом плане исключительно жесткую политику вел. Совсем не то, что сейчас (Рыбаков-старший тяжело вздохнул и махнул рукой), когда музеи вообще в частные руки передавать собираются и денег сотрудникам почти не платят. Вот и не зазорно стало из музейных запасников воровать…

Стас при этих словах стыдливо потупил глаза, вспомнив некоторые свои «подвиги», равно как и некоторые любопытные экспонаты, что преспокойно стояли на даче. Правда, охрана и уход там, у него, куда лучше, чем в этом Эрмитаже. Впрочем, если уж совсем совесть заест, то, наверное, придется все вернуть обратно. Но это только в том случае, если в стране хоть какой-то порядок возникнет.

– Только на старых кадрах, в сущности, все и держится, но опора эта год от года все более слабой и ненадежной становится… Ну да ладно, и без того я вам со своими нравоучениями надоел, – оборвал сам себя Рыбаков-старший.

Денис и Стас горячо заверили, что они целиком и полностью разделяют его тревоги и стараются по мере сил сохранять национальные богатства. Однако, закрывая дверь, Александр Николаевич смотрел на них с некоторым сомнением. Уж очень пылко эти молодцы пеклись о национальном достоянии – прямо как о своем собственном!

Со следующего дня работа закипела.

Нефтяник, Стоматолог и Циолковский, как наиболее продвинутые в технике, круто взялись за «Алмаз». Гоблину, Ди-Ди-Севену и Ла Шене поручили организовать пошив достойной пиратской экипировки. Эдисон, Телепуз и Гугу-цэ должны были обеспечить катер сопровождения, где предполагалось разместить съемочную аппаратуру и бригаду гримеров. Ортопед и Телепуз, отличавшиеся изысканным вкусом и кое-какими связями в деле изготовления и сбыта, фарфоровых изделий (унитазов штучных, сервизов заморских, китайских старинных ваз и прочего – в этом же духе), заявили, что сделать свадебный сервиз, который бы был не хуже эрмитажного, для них – не проблема.

Остальные же братки, в соответствии с их интересами и возможностями, были распределены на решение массы сопутствующих проблем. Хватило на всех.

Через пару недель появились ощутимые результаты. Был утвержден проект, по которому начал строиться парусник, на общем совете рассмотрели образцы фарфора и остановились на одном конкретном. Мастерские Мари-инского театра как-то незаметно перешли на пошив исключительно костюмов для братков; портные проявляли чудеса изобретательности, с трудом отлавливая их для внеплановых примерок. Правда, в отношении костюмов для новобрачных возникла оживленная дискуссия.