Нэпман 1. Красный олигарх

— Разрывная машина «Мор-Федерхаф» на сто тонн. Маятниковый копер «Амслер» для испытаний на удар. Твердомер «Бринелль» повышенной точности. Металлографический микроскоп «Цейс» с увеличением до двух тысяч… — он посмотрел на меня поверх пенсне. — Это только основное оборудование. А еще нужны термокамеры для испытаний при высоких температурах, приборы для химического анализа и многое другое.

— Стоимость?

— По самым скромным подсчетам — около ста тысяч золотых рублей. И это без учета монтажа и наладки.

Я сделал еще одну пометку в блокноте:

— А что с персоналом для лаборатории?

— С кадрами тоже непросто, — Величковский аккуратно положил папку на стол. — Нужны специалисты-металловеды высшей квалификации. У нас есть двое толковых лаборантов, но им требуется дополнительная подготовка. Особенно по работе с новым оборудованием.

Я взглянул на часы «Павел Буре», скоро уже вечер.

— Хорошо, Николай Александрович. Давайте соберем расширенное совещание. Я сейчас приглашу Штрома, Сорокина, Лебедева и других Нужно детально проработать все эти вопросы.

— А может… — Величковский опять запнулся.

— Что?

— Есть одна идея по футеровке. В Промакадемии работает мой добрый знакомый, профессор Доброхотов, специалист по огнеупорам. Если его привлечь в качестве консультанта, можно закрыть одну большую проблему.

— Организуйте встречу, — я сделал последнюю пометку. — И подготовьте к совещанию полный перечень оборудования с точными характеристиками и ценами. Будем решать проблемы по порядку.

Когда профессор ушел, я еще раз просмотрел свои записи. График жесткий, проблем много, но главное — есть понимание что делать. Теперь нужно собрать команду и распределить задачи.

До совещания оставалось совсем немного. Самое время продумать план действий.

В кабинете остались только тиканье часов и шорох метели за окном. И еще — легкий запах дров в печке.

От окон тянуло холодом. Массивный стол красного дерева завален чертежами и техническими спецификациями.

— Лебедев и Штром просили извинить, — доложил Головачев, впуская участников совещания. — У них аврал на производстве. Проблемы с третьей печью.

Первым появился Петр Николаевич Соколов, главный инженер обоих заводов. Его подстриженная бородка с проседью и золотое пенсне на черном шнурке придавали ему вид профессора старой школы. Он бережно нес потертый портфель из свиной кожи, купленный еще до революции в магазине «Петров и сыновья» на Кузнецком мосту.

Следом вошел инженер Алексей Дмитриевич Протасов — коренастый, с умными внимательными глазами за стеклами круглых очков в стальной оправе. Один из самых толковых у нас.

На нем был добротный костюм-тройка, но не щегольской, а практичный, как и сам хозяин. Под мышкой — потертая папка с расчетами, в нагрудном кармане поблескивала ручка «Монблан», подарок еще с дореволюционных времен, когда он работал на Путиловском.

Николай Павлович Гришин, несмотря на раннее утро, выглядел подтянутым и энергичным. Молодой выдвиженец из рабочих, он гордо носил потертую кожанку как символ пролетарского происхождения. В руках — новенький блокнот «Пролетарий» и остро заточенный химический карандаш «Союз».

Величковский, как всегда безупречный в своем сюртуке и с неизменным пенсне на черной ленте, расположился во главе стола, раскладывая бумаги из своего видавшего виды портфеля. Рядом пристроился Сорокин, на чьей кожанке еще не растаяли снежинки, видимо, прибежал прямо из цеха.

Последним неслышно вошел Василий Андреевич Котов. Главный бухгалтер, как обычно в костюме дореволюционного покроя, занял место у края стола, достав конторскую книгу в черном клеенчатом переплете.

— Господа, — я постучал карандашом по графину с водой, привлекая внимание. — Сегодня профессор Величковский обозначил серьезные проблемы с оборонным заказом. Нужны конкретные решения. Николай Александрович, прошу вас, повторите все, что рассказали мне.

Величковский поправил пенсне и развернул чертежи:

— Коллеги, перед нами задача государственной важности. Артиллерийское управление требует сталь с особыми характеристиками для новой серии орудий. Прочность на разрыв — не менее ста двадцати килограммов на квадратный миллиметр, при сохранении пластичности до температур в восемьсот градусов.

Соколов присвистнул:

— Это же почти на тридцать процентов выше существующих марок!

— Именно, — кивнул Величковский. — И главная проблема даже не в составе стали, а в стабильности характеристик. Нам нужна абсолютная однородность структуры.

Протасов задумчиво потер подбородок:

— Для такой стали потребуется особый режим термообработки. Наши печи не справятся.

— Вот здесь первый узкий момент, — я встал и подошел к развешанным чертежам. — Нам нужна модернизация системы контроля температуры. Существующие пирометры «Виккерс» не обеспечивают нужной точности.

Гришин энергично застрочил что-то в блокноте:

— А что если использовать новые термопары? Я видел на «Серпе и Молоте» отличные образцы.

Это было бы хорошим выходом, но слишком легко. А мы не ищем легких путей.

— Нет времени на эксперименты, — покачал головой Соколов. — Нужно что-то проверенное.