Непобедимое Солнце

А мне тогда вдруг так стало обидно за эти его слова! Я ведь эту иллюзию полночи выдумывала, лежа в закрытом бутоне цветка рядом со спящим Азаилом! Я глядела на него, на спящего — такого беспомощного во сне, гладила его по голове и думала о том, как хорошо мне было бы его пожалеть, когда он будет таким же беспомощным, таким же слабеньким по-настоящему, наяву, а не во сне! И я сказала ему тогда:

— А вот я вырасту большой-большой, как ты, выучу заклинаний много-премного и наколдую на тебя такую болячку, что ты и расколдоваться сам не смог — будешь лежать смирненько в цветочке, а я буду за тобой уха-а-а-аживать, буду жале-е-е-еть, буду тебя гла-а-а-а-адить…

Но договорить он мне не дал. Он вдруг взорвался таким громким смехом, что я уже ничего не смогла сказать, а потом схватил меня и прижал к своей груди:

— Милая моя Стеллочка! Ну и фантазии же у тебя! А ведь любишь же ты меня, любишь! — А потом схватил меня за руки и давай играть со мной в «карусель» (раскручивать вокруг себя), и мы оба смеялись, смеялись, смеялись…

А ещё Азаил на ночь показывал мне сказки. Он мысленно произносил заклинания, а потом на закрывшихся на ночь лепестках цветка появлялись различные движущиеся изображения.

Вот бежит маленький мышонок — в натуральную величину, серенький такой, с длинными тонкими усиками и хвостиком, пищит — добегает до холмика и начинает рыть норку.

Азаил рассказывает:

— Жил-был мышонок, его звали…

— Ушастик! — закричала я.

— Тише, тише, Стелла, уже все спят. Не балуйся! Так вот, жил-был мышонок, его звали Ушастик. Однажды он стал рыть себе норку в этом холмике, — Азаил показал пальцем на движущуюся картинку — и…

Но вдруг к Ушастику, который стараниями Азаила вырыл уже довольно большую норку, подошел Котенок — пушистый, серенький, хвостик — трубой, зеленые блестящие глазки и ушки на макушке — точь-в-точь как настоящий!

— Эй, а откуда тут Котенок? — спросил Азаил. — У меня вообще-то другая сказка!

— А я хочу (как закричу!), чтобы был и Котенок! Я его придумала и наколдовала. Хочу, чтобы Котенок заботился об Ушастике! Вот!

И в самом деле, изображение Котенка вдруг подошло к роющему норку Ушастику и сказало:

— Мр-р-р-мяу! Ушастик! Ты такой хорошенький! Давай, я буду о тебе заботиться? Зачем тебе норка, давай-ка я тебя лучше обниму и тебе будет где спать в тепле без всякой норки! — И Котенок вдруг схватил Ушастика лапкой, поднес его к своей серенькой мордочке и облизал его розовым шершавым язычком-щеточкой. Ушастик довольно засмеялся от щекотки, а потом свернулся калачиком на земле, как это делают все кошки, а Ушастика обнял лапками так, что тот буквально утонул в его мягкой серенькой теплой шерстке, как в каком-то пушистом одеяле.

— Эй, Стелла, ты не шали так, а?! — возмутился Азаил. — Ушастик должен вырыть норку, а помогать ему в этом должны — бурундучок Бунди, белочка Белла, суслик Сэм, а потом они вместе будут жить в этой норке дружной семьей. У меня совершенно другая сказка!

— А я не хочу такой сказки! Я хочу, чтобы Котенок заботился об Уша-а-а-астике. Вот!

— Ну что с тобой поделаешь, Стелла! — возбужденно всплеснув руками, вскочил Азаил со своего ложа в центре цветка, и принялся ходить туда-сюда, как маятник. — Ты ничего не понимаешь! Замысел был в том, что Ушастик упорно трудился, а потом ему стали помогать другие зверята и они общими усилиями построили общий дом, а в процессе труда они подружились и стало им от этого весело и радостно жить на белом свете. А у тебя что за смысл?

— А у меня — что Котенок заботится об Уша-а-а-астике и лю-ю-ю-юбит его!

— Стелла! Но ведь если оставить все так, Ушастик никогда не научится трудиться! Он будет вечно греться в объятиях Котенка!

— Ну-у-у-у и пу-у-у-усть! А Котенок будет любить Ушастика и заботиться о нем!

Тут Азаил, помню, встал как столб посреди цветка, руки в бока, а я вскочила со своего ложа и тоже, передразнив его, приняла такую же позу. И мы стоим, смотрим друг на друга упрямо и молчим. А потом он, наконец, не выдержал и махнул рукой:

— Все, Стелла! Рассказывай себе сказки сама! Пусть они будут у тебя такими, какими ты хочешь, а я ложусь спать! — С этими словами он лег на свое место, повернувшись ко мне спиной. Иллюзия на лепестках цветка постепенно погасла и мне стало ужасно скучно и грустно. Я тоже легла и стала гладить его по золотистым волосам.

— Стелла! Ты мне мешаешь спать!

— Оззи! Ты разве не помнишь, что сказал Создатель? Он мне сказал — забо-о-о-отиться о тебе! Вот я и забо-о-о-о-очусь…

А Азаил ка-а-а-ак подпрыгнет! Как вытаращит на меня глаза и даже заикаться стал от волнения!

— Ты…  ты…  ты…  что…  мы-мы-мы-шонка…  м-м-м-меня что ли? А ко-ко-ко-шка — т-т-ты что ли?

А я как рассмеюсь! Догадался все-таки! Ух, какой умница!