Непобедимое Солнце

Скоро Остров Фей стал для нас тесен. Азаил был очень этим озабочен. Но выход вскоре был найден. Он с братьями спустился вниз, в нижнюю Целестию, которой тогда, по большому счету, ещё и не было — там был один сплошной первобытный океан без суши и без обитателей — и стал при помощи заклинаний поднимать куски суши со дна океана. Они их поднимали к нам — в Поднебесье — и эти куски суши образовывали множество островов, которые мы прозвали Архипелагом, потом почти полностью погиб в огне гражданской войны. Там, на этих островах, Азаил с братьями садил новые жилые цветы — и эти острова становились копией Острова Фей.

Я отчетливо помню — мне нравилось рожать. Нравилось держать на ручках малышей, кормить их грудью, мыть в ванночке, учить их делать первые шажки, держа их за ручки…  Все это не было мне в тягость. Моя мечта сбылась — мне было кого ласкать, о ком заботиться, кого любить — и я вовсю окунулась в водоворот этих таких приятных для меня обязанностей!

А потом Азаил получил новое откровение. Создатель сказал ему, что пора перестать расширять Архипелаг, пора обустраивать всю Целестию, тем более, что на ней должно произойти что-то совершенно удивительное, но что — Азаил мне не сказал. Но тогда я даже не обратила на это внимание. У меня был на подходе очередной малыш и мне было не до того.

Азаил с братьями — а их насчитывались уже десятки тысяч — красивых, стройных, белокурых, с блестящими крылышками, в разноцветных туниках — улетали, иногда на несколько месяцев подряд, а то и на полгода. Чем они там занимались, оставалось догадываться, но скорее всего тем, для чего нас и сотворил Создатель — обустройством Целестии. Они поднимали со дна первобытного океана континенты и острова, они сеяли на них траву и деревья, они выводили разные виды животных…

Но обо всем этом я узнала уже намного позже…  Азаил мне ничего не говорил, как и другие братья — своим женам. Обычно он прилетал всего на пару дней, не больше. И притом днем у меня и не появлялся. Вместе с братьями он уединялся для каких-то совещаний в Розовом Чертоге — закрытых для посторонних, то есть нас, совещаний. Для этого он даже изобрел новое словечко — «Верховный Тайный Совет». Ведь мы, феи, как члены Сообщества, входили во Всеобщий Совет Сообщества, но в Тайный Совет почему-то входили только братья, а все важные дела обсуждались только там. В конце концов, Всеобщий Совет Сообщества стали собирать только для того, чтобы провести бракосочетание очередных пар…

Помимо закрытых совещаний Азаил инспектировал Школу — там преподавали братья-учителя-, присваивал ранги выпускникам, проводил экзамены, присутствовал на выпускных вечерах и — отбирал себе наиболее талантливых в свою избранную свиту ближайших помощников.

Они окружали его постоянно. Только и было слышно: «Твоя Премудрость», «Премудрый Азаил», «Учитель». Какие у них были восхищенные лица, какие подобострастные взгляды, с какой готовностью они смеялись над его шутками, не дослушав их ещё до конца, или поддакивали его глубокомысленным рассуждениям и планам, как беспрекословно выполняли любое его слово, любое желание, как ликовали те из них, кто удостоился похвалы, или даже просто внимания «Его Премудрости»! Даже когда я видела его днем, прогуливающимся по Садам Прозрений или по берегу Розового Озера, я не могла к нему подойти — так густо облепляла его толпа этих подхалимов и льстецов! А даже если бы я и подошла, он бы меня, наверное, и не заметил — куда ему до меня, обычной домохозяйки с вечным животом или младенцем на руках, ведь он обсуждает со своими приближенными будущие судьбы вселенной!

В результате ко мне он приходил только на ночь, за пару минут до закрытия бутона. Ночью мы были вместе, а потом он улетал с братьями опять в нижнюю Целестию, а я опять беременела очередным малышом или малышкой, и всё начиналось снова…  Месяцы складывались в года, года в десятилетия, десятилетия — в столетия…  Сколько их прошло, не помню, да и счет детям я потеряла…

4.

Но вот однажды Азаил с братьями улетел и не возвращался десять лет подряд.

Сначала никто на это не обратил внимания — ну нет и нет! Но когда прошел год — я и все остальные сестры стали беспокоиться. Решили послать одного из магистров Школы связаться с ним. Он полетел вниз, а вернулся через пару недель. Он сказал, что Азаил с братьями занят подготовкой Целестии к чему-то очень и очень важному и оставить дело ни на минуту не может, а потому велел всем сестрам ждать и не беспокоиться. И мы ждали…  Годы…