Непобедимое Солнце

— Всё? Закончили? — нахально спросила Кора. — Так вот, он действительно через девять месяцев улетел на моей метле за своей любимой, благополучно её похитил. Вы эту историю знаете лучше меня — как он вас надул при побеге, как вы опозорились у Моря, как вы…

— Хватит! — закричала Жемчужно-Белая, которая крайне болезненно переживала провал её Ордена.

— …  так вот, когда он вернулся со своей любимой женушкой к себе в семейное гнездышко, он…  благополучненько забыл о своем обещании! Клятву у Черного Камня! Клятву, неисполнение которой способно нарушить Великий Закон Равновесия, на котором стоит не только Целестия, но и вся вселенная, как вы знаете…  — с пафосом подняла руку к небу Кора.

— Обвинение благодарит свидетельницу за исчерпывающие показания. Если Защита желает, все эти показания мы можем проверить при помощи сканирования памяти как Коры, так и…

— Нет! Не надо! — как ужаленная подскочила Фея. — Защита может подтвердить правоту показаний!

— На каком основании?

— На основании личного признания мужа.

— Веское основание, — согласилась Жемчужно-Белая. — Итак, Ваша Премудрость, уважаемые сестры, мы видим, что виновность обвиняемого по этому пункту очевидна. Не мне вам говорить о том, что Черные Камни действительно имеют великую силу, хоть и темную и омерзительную для нас, созданий света и добра, верных служительниц Создателя. Не мне вам говорить и о силе неисполненной клятвы…

Гул согласия прокатился по трибунам.

А Вторая Премудрость, как всегда, спокойно и бесстрастно, проговорила:

— Имеет ли что сказать Защита?

— Имеет, — звонко и четко ответила Фея. — У Защиты есть вопрос к свидетельнице от обвинения.

— Задавайте.

— Ответь-ка, пожалуйста, моя дорогая Кора, перед всем Сообществом как на духу, а что было предметом клятвы?

— Как что, первое что…

— … Это я и так знаю, Кора, — перебила Фея. — А что по факту оказалось этим первым?

— А то не знаешь…  — ухмыльнулась Кора.

В этот момент, по знаку, данному Феей, в Залу вошла ещё одна охранница «ЖАЛА», ведя за ручку…  маленькую четырехлетнюю девочку!

Хорошенькая, как куколка: светлые курчавые волосики, голубенькие, немножко выпуклые глазенки, пухленькие розовые щечки и губки, с «пупсиком» в маленьких ручках, прижатым к груди, в детском голубеньком платьице и сандаликах того же цвета, а сзади — ещё такие маленькие тоненькие крылышки.

По Зале прокатился гул умиления. Феи обожали детей, а уж тем более — девочек, и тем более — девочек Сообщества — их будущего, их гордости, их…  В общем, олицетворения всего самого ценного для них. Послышались фразы «какое прелестное дитя!», «какое солнышко!», «лапочка!», «крошечка!», «куколка!»

А дочурка, между тем, увидев Принца на кресле, с диким визгом бросилась к отцу, крича «Папка! Папка нашелся! Ура!» Принц от визга проснулся и что-то проблеснуло в его пустых глазах, потому что он даже привстал с кресла, как бы намереваясь пойти навстречу ребенку, но та уже с визгом бросилась ему на коленки и обняла ручками его шею.

— Папка! Папочка дорогой! Нашелся! Посмотри, какой у меня новый пупсик! Посмотри! Он совсем похож на тебя папочка! Я сама его сделала…  — и намертво вцепилась в шею отца, а по щекам Принца потекли слезы.

— Узнаешь ли ты, Кора, этого ребенка? — как ни в чем не бывало спросила Фея.

— Ну, узнаю…  — мрачно сказала Кора.

— Откуда ты его узнала, ты ж его ни разу в жизни не видела?

— Да видела я его, Камень её показал…

Тут уж описать реакцию Сообщества просто невозможно. Трибуны просто взорвались криками возмущения: «Да как ты смеешь!», «руки прочь от наших детей!», «не трожь их своими грязными лапами!» и все в таком духе.

— Вы правильно, о, достопочтенные мои сестры, догадались! И как вы, мои дорогие, не поймете чувства матери и феи, когда ей предстоит отдать свою единственную дочь — надежду и опору Сообщества — в лапы этой растлительницы и похитительницы чужих мужей!..

— Да не похищала я его! — обиженно закричала Кора. — Он сам ко мне пришел, честное слово! Ему самому…

Но Фея не дала ей договорить:

— …  этому чудовищу, порождению ночи, тьмы, наших ночных кошмаров, зла, беззакония, бесчестия, безнравственности, безбожия и всего-всего того, чему нет названия! Как не поймете Вы меня, мать, как не поймете вы меня, верные чада света и добра, нравственности и целомудрия! Как я могу отдать свое дитя на съедение этому дракону, этому чудовищу! Вот и пришлось мне запретить мужу выполнять обещанное! — Тут она для вящего эффекта выдержала короткую паузу — все-таки хорошо Фея выучила в Школе основы ораторского искусства! — Так что и на мне, о, сестры, вина! И на мне тоже! Так судите же и меня тоже! Отнимите у детей — мать, как хотите отнять мужа от жены! Судите! Я вся перед вами! Судите и меня вместе с ним за клятвопреступление! — закричала Фея и встала на колени перед Сообществом, склонив голову, как будто подставляя шею под меч палача.