Непобедимое Солнце

Он вспомнил, как в такие же ночи они с Феей гуляли по берегу речки, смотрели на луну, обнявшись за руки, и слушали легкий шелест камыша и журчание воды. Как тогда было хорошо! Наверное, это самое счастливое время в его жизни, которое, увы, теперь так далеко, так далеко…

— О чем ты так задумался, дорогой мой Принц? — нетерпеливо спросило его Непобедимое Солнце, досадуя на то, что он совершенно не уделяет ей внимания, с самого приключения на облаке. — У тебя такое удивительное лицо, которое я не видела у других мужчин, с которыми имела дело…

Принц вопросительно взглянул на Лили.

— Просто когда ты смотрел на лунную дорожку на море, у тебя было такое мечтательное, отрешенное выражение лица и глаз, которое мне трудно передать. Ты как будто не от мира сего…  Как будто ты вообще не из нашего мира…  Не из Целестии, понимаешь? А мужчин, которых я знала, всех этих королей, герцогов, графов, рыцарей, которые домогались моей руки, их интересовала только власть, богатство и то удовольствие, которое может дать женская красота…

— Мне и Фея говорила то же самое, что и ты, Лили…

Непобедимое Солнце чуть не провалилось под землю с досады! Морской змей подери эту Фею! Она вонзила свои длинные тонкие пальцы в песок и крепко сжала их там, чтобы выплеснуть весь гнев туда, не дать ему проявиться.

А Принц, не замечая этого, продолжал:

— … И это правда, я ведь не знаю, откуда я. Знаю, что я — принц, а откуда — не знаю, даже имени своего не знаю…  Так меня Фея и прозвала — «Добрый Принц», а я себя — Безымянный Принц-без-Королевства, а точнее — без отца и без матери, без прошлого…

— Ну-у-у-у-у, это как раз поправимо, — лукаво меняя тему разговора, промурлыкала Лили. — Я легко могу это уладить!

— Правда?! — загорелся Принц и восхищенно, как ребенок, которому обещали показать новую, невиданную им ранее игрушку, посмотрел на Лили. — А моя Фея не смогла…

— Ну и не мудрено, — снисходительно улыбнулась Лили. — Она ведь девчонка совсем, а я многими тысячелетиями училась самой высшей магии и от первоклассных учителей, — она показала глазами вверх, туда, где свившись клубочком, дремала псевдо-мантикора-Азаил.

— Ты правда сможешь мне вернуть мое прошлое, вспомнить моих родителей, мое королевство? — чуть не хлопая в ладоши, вскочил на ноги Принц, забыв про вино, про лунную дорожку, про воспоминания о Фее…

— Конечно! Как вернемся ко мне, я легко тебе это устрою! Ну ложись же, куда подскочил?

Принц лег опять на шелковый матрац, но уже не сводил восхищенных глаз с Лили, а она торжествовала.

«Какие же все-таки дети эти мужчины, как их легко провести!» — подумала она. — «Хоть Принц и не такой, как остальные в чем-то, а в чем-то — совершенный простак, как и все».

— А ты, Лили, хотела бы вспомнить своего отца? И найти свою маму, которую ты видела тогда в зеркале?

— Хотела бы…  — тихо сказала Лили и в её глазах показалась влага.

— Ты плачешь, бедняжка…  Я впервые вижу тебя такой, Лили…  — удивленно сказал Принц и прикоснулся к её мягким белым щекам, утирая слезинку.

— Какой такой? — посмотрела Лили ему прямо в глаза.

— Ну…  такой…  Ты ведь обычно сильная, воинственная, властная, сколько тебя помню. Мне даже иной раз не по себе было с тобой — кажется, что вот-вот превратишь меня в какую-нибудь жабу или кролика…

— Тебя? В кролика? — Лили расхохоталась и перевернулась на спину. — А что — это идея! Превратить тебя в кролика, посадить в клетку — и хлоп! — закрыть — и не убежишь больше! Будешь есть травку, будешь ручным, как домашний зверек, тогда и выпустить можно! — И опять залилась смехом.

Принц покраснел от гнева и выпалил:

— О, Создатель, как же вы все мне надоели, феи! Ну что вы за народ такой, а-а-а? Ну почему вы не можете быть просто женщинами?! Почему вы не можете относиться к мужчинам по-человечески?! Почему вам все время надо кем-то помыкать, кем-то управлять, кого-то опекать! Ты вот воюешь с ними, а сама — такая же, ничем не лучше!

И, махнув рукой от досады, он повернулся и ушел на берег, навстречу ласково лепечущему морю, такому тихому и нежному, по которому рассыпались миллионы серебристых искорок.

Лили поняла, что маска слишком рано слетела с её лица, и весь её тщательно продуманный план грозил рухнуть.

Снова на её лице легкая печаль, снова глаза наполнились слезами, а из груди послышались всхлипы.

И Принц не выдержал! Он вновь подошел к костру и обнял Лили за тонкие хрупкие плечи.

— Ну что ты, обиделась? Я не хотел, правда…

— Я знаю, добрый Принц, знаю…  Ты никого никогда не обижаешь, ты добрый…  Знаешь, пока ты спал, помнишь, первую ночь в моем Чертоге, я ведь всю ночь сканировала твою память, я знаю о тебе все…  Знаю, как ты разговариваешь с деревьями и цветами, как играешь в догонялки с зайцами и белками в лесу, знаю даже, как ты вытащил занозу из лапы медвежонка. Я тогда сразу поняла, что ты именно тот, кто должен был придти ко мне — странник не из нашего мира…  — полушепотом говорила Лили, и голос её был таким же мягким, таким же нежным, как шепот волн, лизавших белый морской песок всего в десяти шагах от очага.