Непобедимый. Право на семью

Непобедимый фокусирует на мне взгляд и выдает им столь откровенное вожделение, игнорировать которое я, даже несмотря на присутствие постороннего, не в состоянии. Спину накрывает горячей волной колючих мурашек. Очень проворно они перебираются на грудь. Шпарят ее миллионами острых жгучих иголок. Заставляют сердце пропускать удары.

— Об этом тебе точно не стоит переживать, — уверяет приглушенным тоном.

А затем, велев официанту принести сливочное мороженое, поднимается и подходит ко мне. Протягивая ладонь, приглашает танцевать, и тут уже не только мое сердце тормозит, перехватывает и дыхание. Пока я не оказываюсь прижатой к мощному и твердому телу. Тогда из меня разом выбивает весь скопленный воздух — очень страстным получается этот выдох. По энергетике ярче стона.

Зажмуриваюсь на мгновение. Прислушиваюсь к движению сильных рук. Всеми рецепторами впитываю Мишу. Он каменный, но такой надежный. Даже под воздействием импульсов, которые поражают каждую микроклетку моего тела, удается расслабиться.

— Миш, — прижимаюсь щекой к его груди. Нежная и красивая мелодия, словно обволакивает нас в теплый кокон и вызывает желание очень неторопливо раскачиваться. — А ты, правда, собираешься завершить карьеру после этого боя? — выуживаю еще один беспокоящий меня вопрос. И сразу же поясняю, чтобы не вилять долго вокруг да около: — Извини, я подслушала твой разговор с дядей Тимуром. Перед отъездом.

— Собирался. Сейчас не знаю. Давай вместе обсудим, — предлагает Миша, а у меня буквально дыхание перехватывает.

— Вместе? — отрываясь, заглядываю в его серьезное лицо.

— Да, — Тихомиров кивает. Господи, он ведь даже с отцом не советовался! А я… Меня спрашивает! — Теперь решение зависит от тебя.

Меня вдруг скручивает изнутри сильнее, чем на его «люблю». Заламывает до треска. Сердце словно отрывается и куда-то несется. Бешеная перетасовка органов и судорожное сжатие какой-то неизведанной тончайшей струны за ключицами. Перехватывает жестко и выбивает из глаз слезы.

Я их быстро смахиваю и шепчу:

— Ты ведь хочешь продолжать, правда? Вопрос в том, смогу ли я ездить за тобой всегда, чтобы не разлучаться с Егором?

— Не только с Егором, Полина, — выдыхает Миша чуть тяжелее. Чувствую, как на этом простом действии поднимается и опускается его стальная грудь. — С вами обоими. Вы — моя семья.

— Тогда… Я тебе уже отвечала и на этот вопрос, — напоминаю увереннее. И повторяю, потому что знаю, как важно ему это слышать: — Я пойду за тобой на край света.

Непобедимый наклоняется и выдыхает мне в губы нереально весомое:

— Спасибо.

Меня перебивает дрожью. Миша отражает эту выразительную пульсацию и целует меня. Мягко и коротко. Но, боже мой, какими же особенными сейчас ощущаются подобные проявления любви.

— А ты… — бормочу немного сбивчиво. — Папа часто повторял, что дома доспехи нужно уметь снимать, — мне почему-то так страшно за одну секунду становится. И все же я упрямо заканчиваю. — А ты умеешь? Научился? Снимаешь?

— Скажем так, — хрипит Тихомиров не менее сдавлено. — Скидывать не всегда получается, но я научился впускать тебя под них.

Моя очередь выдыхать значимое:

— Спасибо.

И тогда Миша прижимается и целует уже так, что мир вокруг меркнет. Все исчезает. Остается лишь он и его горячие жадные губы. Захватывает до безумия жадно, словно пару минут назад мы не разделили ужин, и я единственный источник питания после долгого-долгого голодания.

Мне нравится эта властность и собственничество. Не смущает даже то, что это происходит в общественном месте. Потому что лишний раз подтверждает, что со мной Непобедимый теряет контроль.

А меня от него потряхивает все отчетливее и чаще. Пробирает, будто от точечного воздействия электрического тока.

Хорошо, что музыка стихает и не позволяет нам окончательно сойти с ума. Разлепившись, вместе с Мишей смеемся. Точнее, сначала только я, но он быстро догоняет. И мне так невообразимо тепло на душе становится, что кажется, будто я сама раздатчик энергии.

После танца нас будто в далекое прошлое переносит — я ем мороженое, а Миша, потягивая кофе, не скрывая удовольствия, за этим наблюдает. Я наслаждаюсь неприкрытым желанием с его стороны, какой-то абсолютно очевидной отныне одержимостью. Внутри сворачивает, будто ураган проносится, но трясет так трепетно и сладко, что остается лишь с кокетливой улыбкой довольно морщиться.

И предвкушать, конечно. Следующие этапы. Ведь больше никаких запретов, никаких нерешенных вопросов, никаких обид между нами не осталось. Наконец-то, можно просто жить и без оглядки наслаждаться.

49

Непобедимый

После прогулки у меня, наконец, есть моральное право привести принцессу в свою спальню. Заигравшись в благородного принца, которого Полина Егоровна Аравина несомненно заслуживает, не спешу срывать с нее одежду. Позволяю ей самой раздеваться.