Неподведенные итоги

Наконец, после изнурительного, бесконечного перелета над Ат­лантикой наш самолет пошел на снижение. Колеса коснулись земли, и коллективный вздох облегчения дружно пронесся в салоне воздушного корабля.

Пройдя процедуру паспортного контроля, мы с Ниной оказались в таможенном зале. Мы не думали, что нас кто-нибудь будет встре­чать. И вдруг за барьером, где толпились встречающие, увидели наших близких друзей Василия и Инну Катанян. Вася, мой самый дорогой друг еще с институтских годов, размахивал руками и орал на весь зал аэропорта Шереметьево:

– Единогласно, единогласно! Поздравляю! Ни одного голоса против!..

Голосование было тайным. Каждый член комитета, голосуя за «Иронию судьбы», понимал, что кто-то будет против. Поэтому знал – его не удастся уличить в том, что он предпочел безыдейную пустышку произведениям магистрального направления. Никто не хотел выдвигать нашу ленту, но при тайном голосовании выясни­лось, что члены комитета в глубине души оказались нормальными зрителями. И все они, включая тех, кто при обсуждении выступал против, отдали свои голоса нашей комедии. Все-таки род человечес­кий, освобожденный от страха, догм и заклятий, не так-то уж плох!..

ОБ АНДРЕЕ МЯГКОВЕ

Андрей Мягков учился в Ленинградском химико-технологическом институте и должен был стать химиком-технологом. Более того, он и стал им. После окончания вуза его направили работать в институт пластических масс, что в Питере. Далее обычно в подобных случаях пишется весьма расхожая фраза: «Неизвестно, потеряли ли пласти­ческие массы оттого, что молодой инженер пренебрег ими и ушел в театр, но театр явно приобрел замечательного артиста». И действи­тельно, приобрел, но это случилось отнюдь не скоро.

В возрасте, когда его сверстники уже вышли на сценические под­мостки, снимались в фильмах, демонстрировали себя по телевиде­нию, дипломированный химик-технолог прикатил в Москву, чтобы штурмовать Школу-студию при МХАТе. Его приняли. А после окончания училища он и его жена Анастасия Вознесенская, тоже вы­пускница Школы-студии, были приглашены в московский театр «Современник». Надо заметить, что Олегу Ефремову и его сподвиж­никам – основателям театра – понравился не столько Мягков, сколько Вознесенская. И пригласили в труппу главным образом ее, а Андрея взяли, скорее, как нагрузку.

Кинематографическим дебютом Мягкова стал второй фильм Элема Климова «Похождения зубного врача», поставленный по сце­нарию Александра Володина. Володинские притчи очень сложны для кинопостановки. Условное в его историях переплетается с реаль­ным. Жизненные, узнаваемые ситуации вдруг перерастают в фантас­тические, невероятные. Реалистическая природа киноискусства при­ходит в противоречие со сказочной фабулой, погруженной при этом драматургом в современный провинциальный быт. Подобное спле­тение обязывало постановщика найти необычную, нестандартную манеру показа.

«Похождения зубного врача», по-моему, фильм во многом экспе­риментальный. В этой ленте велся поиск новой стилистики, на кото­рую толкала условность володинской драматургии. В картине нема­ло любопытного, оригинального, свежего, но получилось далеко не все.

Мягков в ленте Климова играл главную роль – стоматолога. Но это был не просто зубодер. В этом образе Володин хотел показать природу таланта. Герой фильма, к чему бы он ни прикоснулся, сотворяет чудо. Этот самый вроде бы обыкновенный зубной врач ода­рен невероятным качеством – он удаляет зубы так, что пациенту со­всем не больно, причем не прибегает к наркозу. Болеутоляющим свойством обладают его чудесные руки. «Божий дар»! В фильме рас­сказывалось о судьбе таланта, о его столкновении с провинциальной затхлой жизнью. Роль зубного врача заключала в себе для артиста немалый подвох. Ведь характер был едва намечен. Главное в персо­наже заключалось в его идейном значении, философии, аллегории, а наполнить аллегорию жизненным материалом, создать живой образ, показать уникальность героя при таких сценарных условиях неверо­ятно трудно. Но при этом в герое Мягкова светились доброта, чис­тота, искренность – черты, которые потом проявятся и в других ки­ноработах артиста.

Известным публике имя Мягкова стало после пырьевской ленты «Братья Карамазовы», где он превосходно сыграл Алешу. Роль тре­бовала огромной внутренней убежденности, положительного заряда, простоты, естественности, достоинства. Малейшая фальшь в этом классическом персонаже Достоевского стала бы заметна сразу же. И образ, по сути, святого, «не от мира сего» Алеши при любой ак­терской неточности мог бы превратиться в свою противополож­ность, в образ ханжи. Это было очень сложно. И Андрей замечатель­но справился с этой труднейшей задачей. А с ним в картине играли очень сильные партнеры, которым надо было «соответствовать» мастерством, умением, талантом. Ведь лицедействовать рядом с М. Прудкиным, М. Ульяновым, К. Лавровым и не уступить им ни в чем – условие для молодого актера весьма непростое.