Неподведенные итоги

В мюзикле значение композитора огромно. Успех музыкального фильма зависит не только от сценария, режиссуры, актеров, но и от доходчивости мелодий, их душевности, от удачных песен. Органи­ческий сплав талантливой драматургии, самобытной поэзии, про­никновенной музыки, умной режиссуры, искрометного исполнитель­ского мастерства, красочного изобразительного решения – вот что такое настоящий мюзикл.

Кинематограф вроде бы наиболее силен в реалистических своих творениях. Однако мюзикл – жанр, в общем-то, условный. Вместо того чтобы объясняться друг с другом, как в жизни, разговаривая, здесь герои поют, пляшут, играют пантомиму или же вещают стиха­ми. То есть мюзикл не копирует жизнь и правдоподобие не характер­но для этого жанра. Чем условнее представление, тем, как ни стран­но, рельефнее и доступнее становится зрелище, получившее в послед­ние годы у зрителей самое широкое признание.

Из всех театральных жанров ближе всего к мюзиклу, пожалуй, оперетта, и все-таки здесь существует различие. Оперетта всегда кон­чается благополучно. Хэппи энд – непременное условие этого жанра. Я не знаю ни одной оперетты, которая завершалась бы тра­гически, скажем, смертью героя. А мюзикл – это не облегченный жанр, ему доступна самая широкая проблематика. Мюзиклу по плечу любое решение, как комедийное, так и трагедийное, любая эпоха – древняя и современная.

Конечно, на историческом материале мюзикл делать легче: деко­рации, костюмы, прически в силу их отдаленности от наших дней более соответствуют условности жанра. Заставить же петь, припля­сывать, изъясняться стихами своих современников значительно труднее. Вернее, сложнее приучить зрителя принять нереалистичес­кие «условия игры», когда речь идет о теперешних героях.

Из прошлого нашего кино я бы вспомнил «Веселых ребят» и «Волгу-Волгу» Григория Александрова, фильмы Ивана Пырьева – «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны», «Сказа­ние о земле Сибирской», «Кубанские казаки». В этих лентах было очень много элементов, которыми насыщен современный мюзикл. Главное же его отличие от, скажем, лирического фильма с песенка­ми, как мне думается, заключается в том, что музыка здесь не укра­шение, не подспорье для усиления эмоционального воздействия на зрителя, не палочка-выручалочка в дотягивании эпизодов, а содер­жание произведения. Музыка здесь – то, ради чего делается фильм. Она несет в себе и личные характеристики персонажей, и социаль­ные краски, и народные мотивы, отражающие национальный коло­рит.

В наши дни, когда рок вышел из подполья и буквально захлест­нул концертные залы и экраны телевизоров, наступил расцвет видео­клипов. Видеоклип, по сути, это своеобразный мини-мюзикл, экранизация песни, желание сделать песню шлягером, усилить ее воздей­ствие на зрителя и слушателя. Сюжетом для видеоклипа становится содержание песни, манера и внешний облик («имидж») исполнителя или ансамбля. Как правило, изобразительный ряд либо иллюстриру­ет, либо контрастирует с музыкальным рядом. Немало видеоклипов несут в себе социальный запал, гражданское начало, которое време­нами захлестывает наше общество. Однако видеоклипы – явление чисто телевизионное, а мы ведем разговор о музыке в кино. И поэто­му я вернусь к собственному опыту.

Помимо «Карнавальной ночи» я поставил еще одну картину, ко­торую уж и не знаю, к какому причислить жанру – то ли это киномедийный мюзикл с уклоном в вестерн, то ли комедийный вестерн с уклоном в мюзикл. Это «Гусарская баллада».

Признаюсь, прелестные песни и обворожительная музыка Тихона Хренникова сыграли немалую роль в моем решении ставить фильм по пьесе «Давным-давно». Мне нравилась не только пьеса, но и ее музыкальное оформление. Конечно, можно было, осуществляя по­становку, пригласить другого композитора, чтобы он сочинил све­жие мелодии – ведь во включении в фильм готовой музыки, созданной к театральному спектаклю, присутствовала некая вторичность, несамостоятельность. Но я глубоко убежден: это явилось бы ошиб­кой. Как, допустим, при экранизации оперетты «Сильва» или «Цыганский барон» позвать А. Пахмутову или Б. Гребенщикова напи­сать новые арии и дуэты?! Я с уважением отношусь к названным композиторам и не сомневаюсь в том, что они сами отвергли бы подобное предложение.

При написании сценария «Гусарской баллады» все песни и ро­мансы как-то органически ложились в фильм, кроме одной – песен­ки об Анри Четвертом. В пьесе и в спектакле этот номер исполняли французские офицеры в последнем действии. Я собирался показы­вать войну довольно правдиво и жестко. Голодная, разутая, замерз­шая, деморализованная, отступающая французская армия и легкая, беззаботная, озорная шансонетка не монтировались рядом. В резуль­тате в сценарий песенка о французском короле не попала.

То, что из фильма выпала хорошая песня, все время беспокоило меня. Мне очень хотелось включить ее в картину, но я понимал, что она будет только мешать заключительным сценам комедии, тормозить действие.