Неподведенные итоги

Я даже вспотел от напряжения. Ну, в крайнем случае оставил бы в своем архиве копию (ведь сохранилось бы!), а адресату все-таки отослал бы подлинник. Это было бы по-людски. Какое тщеславие! Какая мелочность! А рядом щедрость и доброта! Как неоднозначны люди! И как мы, в сущности, мало знаем о них.

P.S. Поостыв, я подумал: а может, это не сам Симонов так посту­пил, а его литературный секретарь, когда получила письмо Констан­тина Михайловича для отправки мне. «Пусть лучше подлинник оста­нется в архиве писателя, а с адресата будет достаточно и копии», – подумала, может быть, секретарь К. М. Симонова. Может быть! Не знаю. Не хочется неважно думать о Константине Михайловиче, удобнее так подумать о его литературном секретаре.

ОБ ОЛЕГЕ БАСИЛАШВИЛИ

Как-то, будучи в Ленинграде, кажется, году в семьдесят четвертом, я посмотрел в Большом Драматическом театре имени Горького булгаковского «Мольера» в постановке Сергея Юрского. После спектакля я зашел в гримерную, в которой готовились к спектаклям, переоде­вались, накладывали грим два артиста этого театра – Сергей Юрс­кий и Олег Басилашвили. Старинная комната со сводчатым потолком была вся исписана автографами гостей – писателей, артистов, деятелей всех видов искусства, как советских, так и зарубежных. В комнате не было ни одного свободного сантиметра – все стены, все пространство потолка были испещрены фамилиями, многие из которых весьма известны. Эти зрители заходили после спектакля к двум чудесным актерам, чтобы поблагодарить их за талант, за до­ставленное удовольствие. Среди, наверное, тысячи фамилий я с тру­дом отыскал на потолке и свою, оставленную в 1959 году, когда я приезжал «нанимать» Юрского в фильм «Человек ниоткуда». За эти годы гримерная превратилась в своеобразный музей, мемориал, ко­торый теперь обречен на вечную безремонтность. Только рука вар­вара может подняться на то, чтобы закрасить все эти дружеские над­писи, сделанные на стенах, потолке, дверях.

Спектакль «Мольер» мне понравился, а Олег Басилашвили в роли Людовика XIV доставил особенную радость. В трактовке Баси­лашвили на сцене царил умный, легкий, ироничный, лукавый, жесто­кий и обаятельный монарх. Работа артиста показалась мне элегант­ной. Собственно, я заглянул в гримерную к Юрскому, с которым нас связывали старинные теплые отношения, ведь с Басилашвили я тогда не был знаком. Тут состоялось наше знакомство, и я, поздра­вив Олега с прекрасной актерской работой, бросил неосторожную фразу:

– Не понимаю, почему я не снимаю вас в своих комедиях.

– Признаться, я тоже этого не понимаю, – тут же согласился со мной Олег Валерианович.

Так был сделан первый шаг к будущему содружеству. Когда я приступил к работе над «Иронией судьбы, или С легким паром!», у меня не было никаких сомнений: роль Ипполита будет играть Олег Басилашвили. Он приехал в Москву на кинопробу и провел ее блес­тяще: был гомерически смешон в роли ревнивца. Он понравился всем безоговорочно, и мы его сразу же утвердили. Артиста повели в пошивочную снимать мерки для игровых костюмов. Потом Олег приезжал из Ленинграда еще несколько раз, для примерок и для съемки фотографий. (Помните, за стеклом в шкафу у Нади Шевеле­вой красуется изображение Ипполита, которое потом распоясавший­ся Лукашин выбрасывает в форточку. Но Надя находит фотографию в снегу и по возвращении в дом водворяет ее на место. Однако взрев­новавший москвич рвет фотографию соперника на мелкие кусочки.) Тем временем были утверждены остальные исполнители, подготови­тельный период кончился, и группа приступила к съемкам уходящей зимней натуры. Действие-то фильма происходило в новогоднюю ночь – надо было успеть ухватить зиму. Б.Брыльска и А.Мягков уже вовсю снимались, а до Басилашвили еще не дошла очередь. Был, в частности, уже снят и кадр, где Надя находит в снегу выброшен­ную карточку Ипполита и прячет в сумочку.

И в эти дни в семье Олега Валериановича случается несчастье – умирает его отец. А следом, буквально через несколько дней, – вто­рой удар: уходит из жизни удивительный артист Большого Драмати­ческого театра Ефим Копелян. В репертуаре театра все пошло ку­вырком – сплошные замены спектаклей. Короче, Басилашвили никак не может приехать на съемки, а время уже подпирает нас.