Неподведенные итоги

– Как видите, о финале много различных мнений. В опублико­ванном сценарии был действительно другой финал. Фильм должен был кончиться в тот момент, когда пайщики приступают к жеребьевке. Когда мы писали сценарий, нам было безразлично, кто именно вытащит несчастливый жребий. Дело было не в этом. Кроме того, персонажи еще не были живыми, конкретными. Нам же, авторам, важно было затронуть лишь проблемы, которые волновали нас. А кто пострадает от случая, от жребия, значения для нас в то время не имело. Но когда все герои сошли с бумаги на экран, обрели плоть и кровь, когда их сыграли превосходные актеры, мы поняли, что зритель не простит нам неопределенности. Мы обязаны дать кон­кретный ответ, кто же в результате всей этой свары пострадает. Тогда мы стали думать. Любого из положительных персонажей на­казывать нам было жалко, мы их полюбили и считали, что это будет несправедливо. Наказать кого-либо из отрицательных героев каза­лось нам очень примитивным. Вот, мол, зло и наказано! Мы долго ломали обе наши головы, кого же нам избрать козлом отпущения. И выбор пал на спящего пайщика. Во-первых, он не участвовал в борьбе, он проспал. И за эту неактивность его вполне можно было наказать. Во-вторых, он толстый. Толстяков же, как правило, не жа­леют, над ними смеются. В-третьих, некоторые зрители по «Кинопа­нораме» знают, что спящий пайщик – режиссер фильма. В этом был налет самоиронии. А некоторые могли усмотреть, что вся эта фан­тасмагория приснилась режиссеру. Одним словом, в этом варианте конец получался таким, что его можно трактовать по-разному. И это, как мне думается, хорошо...

А вот записка, ударяющая по фильму с другого бока: «Ваш фильм – облегченная критика. У нас есть немало недостатков, но Ваш фильм тенденциозен, он похож на „капустник“. Временами на­поминает балаган. Неужели нельзя было всерьез ударить по болез­ням нашей жизни?»

– Что можно ответить на подобную записку? Она меня изумила. Чего-чего, а такого я не ждал. Единственное, что я могу сделать, – это поблагодарить за критику. Обещаю в своем следующем фильме подойти к работе более серьезно. Постараюсь в следующий раз «уда­рить» по нашим недостаткам так, чтобы ни от кого ничего не оста­лось. Спасибо за урок!..

Объединяю еще две однородные записки: «От юмора к злой сати­ре – это закономерность или случайность в Вашем творчестве?»

«Эльдар Александрович! До сих пор Вы делали удивительно доб­рые фильмы. Чем объяснить появление такой злой картины, как „Гараж“?»

– На этот вопрос я постараюсь ответить подробнее, потому что он не так прост, как кажется. Для начала скажу, что я не считаю ко­медию «Гараж» злой. Скорее, я назвал бы «Гараж» жестким, резким фильмом, но при этом, я настаиваю, фильм вовсе не злой, скорее, добрый. Попытаюсь объяснить. В прошлых наших пьесах и сценари­ях мы все время занимались поисками и разработкой характера положительного комедийного героя. Сделать смешным положитель­ный персонаж куда труднее, нежели отрицательный. Ведь над поло­жительным героем не хочется издеваться, наоборот, ты всегда раду­ешься, умиляешься тому, что существуют такие бескорыстные чуда­ки, готовые в ущерб себе бороться ради добра и честности.

Если взглянуть на историю комедийного жанра, то очень редко встретишь, чтобы главным героем веселого произведения было лицо положительное, светлое, доброе. И это понятно, ведь именно отри­цательные герои так и просятся в комедию. Высмеивать людские по­роки – скупость, злость, корыстолюбие, чинопочитание, ханжество, взяточничество, бюрократизм и так далее – легче для комедии и, более того, это ее призвание.

«Гараж» – комедия сатирическая, комедия нравов, высмеиваю­щая недостатки, болезни, пороки. «Гараж» – комедия обличающая. И было бы странно делать ее со слезами радости и умиления. Недостатки, которые бичуются в фильме, вызывают злость и гнев авто­ров. Мы хотим, чтобы люди избавлялись от тяжелого, звериного на­следства, очищались, видели свои некрасивые черты, и наша лента должна была помочь им в этом.

Но ведь отнюдь не все герои «Гаража» – плохие люди. Кстати, большинство из них вовсе не дурны. Они являются жертвами труд­ных обстоятельств, которые приводят к очерствению души и воин­ствующему эгоизму. Люди вообще не делятся на хороших и плохих, на голубых и вымазанных одной черной краской. Каждый чело­век – это особый мир, в котором зачастую уживается несовмести­мое. Даже в так называемом «отрицательном» персонаже всегда ста­раешься отыскать и какие-то светлые черты. Обратите внимание, какая Аникеева заботливая бабушка! Когда она узнает, что украли машину, у нее вырывается вздох облегчения и радости, что несчастье произошло не с внуком. И лишь в одном персонаже мы не смогли раскопать ничего симпатичного – в директоре рынка. Она нам антипатична во всем, мы не смогли пересилить своего отношения и не наделили ее ни одним добрым чувством, ни одним приличным по­ступком. Этим мы, кстати, обеднили образ, сделали его более плос­ким и прямолинейным.