Неподвижно летящая стрела

— Пройдемте, — человек посторонился и учтивым жестом пропустил его вперед.

Федор оказался коренастым, склонным к полноте брюнетом, в очках и с намечающейся лысиной. Увидев Марка, он привстал и протянул руку для приветствия:

— Я в курсе, по какому делу вы здесь находитесь.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, Федор Павлович, — сразу перешел к теме разговора Марк. — Не буду ходить вокруг да около. Моя просьба заключается в следующем: мне хотелось бы, чтобы после того, как я заключу с родителями Макара Зеленского соглашение об оказании юридической помощи и выпишу ордер, я имел все гарантии остаться в деле до окончания судебного процесса и представлять интересы своего клиента до конца. Не без вашей помощи, разумеется.

— Да, вы можете рассчитывать на мою поддержку. Со своей стороны я обещаю, что не позволю никаких негативных действий в отношении вас и вашего участия в деле. Разумеется, если вдруг узнаю о них. Но я уверен, ничего подобного произойти не может. И не произойдет, — Векслер говорил быстро, теребя льняную салфетку и то и дело перекладывая с места на место столовые приборы. Глаза его при этом смотрели вниз, и, как ни старался Марк поймать взгляд Федора Павловича, он так и не смог этого сделать. — Но вы же профессионал и не можете не понимать, что закон есть закон. Нарушать его я не позволю. И в любом случае предварительное и судебное следствия по этому делу будут объективными и на всех стадиях соответствующими букве закона. Уж это я могу гарантировать точно.

— Спасибо, Федор Павлович. Я обязательно позвоню своему другу, Антону Мартынову, в Москву и сообщу ему, что остался доволен нашей встречей.

Щеки Векслера на мгновение обвисли, но тут же подтянулись вверх в улыбке.

— Передавайте Антону Егоровичу большой привет от меня. Я слышал, у него скоро будет прибавление в семействе? Ждем его летом с супругой и новорожденным на отдых. Очень, очень рады будем видеть.

Марк встал:

— Спасибо, обязательно передам.

— Куда же вы? Разве вы не разделите со мной ужин? Здесь очень вкусно кормят.

— Рад бы, да не могу: жена ждет.

Марк вышел из ресторана со смешанным чувством удовлетворения и злости. Векслер, конечно, напрямую противоречить не стал, но и лазейку, чтобы в случае чего дать задний ход, для себя оставил.

На следующее утро, едва пересекши порог прокуратуры, Векслер направился к прокурору. Доложив о просьбе Мартынова и о разговоре с Марком, он вопросительно уставился на начальника.

— Ну что ты на меня смотришь, как на мессию. Первый раз, что ли, к тебе с просьбами обращаются? Не знаешь, как поступать?

— Все-таки сотрудник центрального аппарата… Не так просто будет вышибить адвоката из дела.

— Федя, я тебе скажу больше: мне тоже не рекомендовали оказывать какое-либо давление на Таганцева. Подстраховался, паршивец. Но Москва далеко, а мы здесь, рядышком, — прокурор сухо хохотнул. — Все будет хорошо, не дергайся.

— Но…

— Никаких «но». Ты же прекрасно знаешь, есть и у меня связи в Москве. Если надо будет, подключу. Но, думаю, до этого не дойдет. Так что давай не будем паниковать и принимать каких-либо поспешных решений, которые могут негативно сказаться не только на моей карьере, но и на твоей, — прокурор многозначительно посмотрел на Векслера. — В конце концов, если нужно будет, суд все равно признает его подзащитного виновным. Таганцев не сможет помешать нам в этом. И срок дадим такой, какой нам будет нужно. Разыграем такую ситуацию: прокурор заявит максимальный срок лишения свободы, а судья потом вынесет приговор, отняв от него три-четыре года. И волки сыты, и овцы целы. Решить вопрос с судьей — это уже моя забота. Также попрошу его максимально отказывать Таганцеву в удовлетворении всех ходатайств и запросов. Ну что, слегка полегчало?

— Еще как!

На щеки Векслера вернулся румянец, и он заметно повеселел.

* * *