Непоэмание

Да, я дом теперь, пожилая пятиэтажка.Пыль, панельные перекрытия, провода.Ты не хочешь здесь жить, и мне иногда так тяжко,Что из круглой трубы по стенам течёт вода.Дождь вчера налетел – прорвался и вдруг потёк наГубы старых балконов; бил в водосточный нос.Я всё жду тебя, на дорогу таращу окна,

Вот, и кровь в батареях стынет; и снится снос.

* * *

Мальчик мой, как ты, сколько минуло чисел?Вуза не бросил? Скорости не превысил?Хватит наличных денег, машинных масел?Шторы развесил? Волосы перекрасил?Мальчик мой, что с тобой, почему не весел?Свет моей жизни, жар моих бедных чресел!

Бросил! – меня тут мучают скрипом кресел,Сверлят, ломают; негде нажать cancel;В связке ключей ты душу мою носил —И не вернул; и всё; не осталось сил.

* * *

Выйдешь, куртку закинешь на спину и уйдёшь.И отключится всё, и повылетают пробки.

И останется грохотать в черепной коробкеЖестяной барабан стиральный машины “Бош”:Он ворочает мысли скомканные – всё те,Что обычно; с садистской тщательностью немецкой.И тревога, как пульс, вибрирует в животе —Бесконечной неоткрываемой эсэмэской.

20 сентября 2005 года

Бабьелетнее

Октябрь таков, что хочется лечь звездойТрамваю на круп, пока контролёр за мздойКрадётся; сражён твоей верховой ездой,Бог скалится самолётною бороздой.Октябрь таков, что самба звенит в ушах,И нет ни гроша, хоть счастье и не в грошах.Лежишь себе на трамвае и шепчешь – ах,Бог, видишь, я еду в город, как падишах!

* * *