Непогребенный

– Вероятно, того, который носит ему обед, – предположил я, припомнив, что говорил Куитрегард. Потом я поправил себя: – Приносил ему обед.

– Как зовут этого официанта? Он упоминал? Мы с Остином обменялись взглядами.

– Понятия не имею, – произнес я, а Остин, в знак своей неосведомленности, помотал головой.

– А как держался старый джентльмен, не казался ли он обеспокоенным или испуганным?

– Ничего подобного, – заверил я. – Он был очень дружелюбен и словоохотлив.

– Правда? Дружелюбен и словоохотлив? – Сержант усердно царапал в блокноте.– Вы тоже так считаете, мистер Фиклинг? – (Остин молчал.) – Вы здоровы, мистер Фиклинг?

– Конечно здоров, – поспешно отозвался Остин. Сержант помедлил и посмотрел на него:

– Боюсь, мне придется просить вас взглянуть на старого джентльмена.

– Зачем это? – воскликнул Остин.

– Совершенно обычное дело, сэр.

– Старуха опознает его лучше, чем я. Я и видел-то его пару раз, не больше.

– Тем не менее, сэр, я вынужден настаивать. Нужно, чтобы все было чин по чину.

Между тем доктор ввел в комнату миссис Баббош и бережно усадил на стул. Лицо она прикрывала платком. Сержант промолвил мягко:

– Миссис Баббош, не можете ли вы назвать мне имя официанта, который приносил мистеру Стоунексу обед?

Она отняла от глаз платок и взглянула удивленно:

– Зачем он вам? Его фамилия Перкинс. Эдди Перкинс. Парнишка старого Тома Перкинса.

Сержант Адамс перевел взгляд на своего сотрудника:

– Пойдите с Гарри и приведите его. Констебль проворно удалился.

– Мистер Фиклинг, не хотите ли последовать за доктором Карпентером?

Остин неуверенно встал. Доктор ободряюще ему улыбнулся, и они вместе вышли.

– Простите, сэр, придется попросить вас подождать здесь, – сказал мне сержант.

– Хорошо, – согласился я.

Сержант последовал за Остином и доктором Карпентером, оставив меня и миссис Баббош в общей комнате. К моему удивлению, ждать пришлось больше сорока минут. Вначале мы с миссис Баббош затеяли отрывочную беседу, но вскоре исчерпали все общие для нас темы. Служанка повторяла и повторяла: «Ну кто бы мог подумать? Кто бы мог подумать?». Я гадал, где может находиться Остин и о чем они толкуют с сержантом Адамсом. Разговор последнего со Слэттери дал мне обильную пищу для размышлений, и в моем мозгу одна странная идея сменяла другую.

Наконец явился сержант и сказал:

– Не соблаговолите ли пройти со мной, сэр?

Я последовал за ним в холл. Когда дверь закрылась, он взял меня за рукав и осторожно произнес:

– Должен предупредить, сэр, вас ждет неприятное зрелище.

В середине небольшой комнаты стоял на коленях доктор, но при моем появлении он поднялся и отошел в сторону. Первое, что я увидел, был лежавший на полу топор; лезвие и топорище покрывали следы крови. Голова трупа была отвернута в сторону. Я обошел вокруг, стараясь не ступать в лужицы и пятна крови. Оказавшись по другую сторону, я поднял взгляд и почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. С тех пор я все время старался забыть увиденное, поэтому скажу только, что это было жестоким свидетельством уязвимости нашей тленной оболочки.

– Тот ли это человек, с которым вы простились здесь в половине шестого, сэр? – спросил сержант.

Не решаясь открыть рот, я кивнул.

– Как вы можете быть уверены, сэр, при том что...– Он деликатно оборвал конец фразы.

– Одежда, – с трудом выговорил я. – Я запомнил одежду. Сержант взял меня за рукав и вывел в холл. Я думал, что мы возвращаемся в общую комнату, но он сопроводил меня по коридору и со словами «прошу сюда» впустил в столовую. Затем он закрыл дверь и замер на месте.

Едва мы остались наедине, мне внезапно пришла в голову мысль, от которой я, в своем взвинченном состоянии, разразился смехом. Сержант Адамс, бросив на меня пытливый взгляд, предложил мне сесть. А рассмеялся я оттого, что понял: возможно, я один из подозреваемых. Мне представилась картина: меня держат в этой комнате, и сержант с констеблями час за часом сыплют вопросами, пока я не сломаюсь и не сделаю признание.

– Вы здоровы, сэр?

– Вполне, сержант Адамс. Просто немного расстроен.

– Вполне можно понять, сэр.

Я сел к большому старому столу, а сержант, включив сначала горелку, устроился у другого его конца, спиной к окну:

– Теперь мы одни, сэр, и если вы хотите что-нибудь мне сказать, прошу вас.

Этот вопрос так точно совпал с ходом моих мыслей, что я невольно улыбнулся:

– Вы предлагаете мне признаться? Он не откликнулся улыбкой.

– Я предлагаю рассказать мне все, что может пролить хоть какой-нибудь свет на это печальное дело. К примеру, сэр, меня озадачивает время. Точно ли вы запомнили час, когда вы с мистером Фиклингом покинули этот дом? Не маловато ли оставалось времени для всего, что произошло потом? Вы уверены, что пробыли здесь до половины шестого?

– Абсолютно. Перед уходом у нас был разговор о времени. А почему вы спрашиваете?

– Вы разговаривали о времени, – повторил он.– Не объясните ли подробней?