Непокорная

Хоть мы и поговорили с Асей, так кажется её зовут, но к общему знаменателю так и не пришли. Та уперлась, сказав мне, что в обиду Ринку не даст.

Да кто вообще собирается её обижать?

Я лично, собираюсь её любить, причём долго и в разных позах.

Конечно, этого сказать ей не мог. Все — таки такая информация не предназначена для её ушей. И потом, она ведь передаст все своей подруге, а та потом снова закроется и не видать мне победы, как и тела Ринки.

Да ещё Макаров под ногами болтается. Надо от него избавляться в ближайшее время. Я до сих пор не верю, что они пара. После того, как неделю наблюдал за ними на расстоянии, понял две вещи.

Первое, меня скорее всего водят за нос, потому что я ни разу не видел, чтобы он её целовал. Да, бл#дь, он её даже за руку ни разу не взял.

Второе, мне крайне неприятно видеть их вместе. Да и вообще, кого — нибудь рядом с ней. Она должна принадлежать мне и только мне.

В общем, жопа полная, потому что я, кажется, на неё подсел. И пока её не тра#ну, не успокоюсь. И самое главное, одного раза мне точно будет мало. Придётся сделать её своей на некоторое время.

На треке, как всегда, толпа народу. Оно и правильно, сегодня будут гонки с очень большими ставками. А все потому, что каждый участвующий рискует не дойти до финиша живым.

Нет, это конечно, крайне редко, в заездах всегда участвуют профессионалы. Но ведь это скорость, где в любой момент может случиться непредвиденное.

Днем, когда просил Лешего меня записать, был на эмоциях, хотел проучить заразу, посмевшая воротить от меня нос. Сейчас я успокоился и точно знаю, сегодня она будет тут лишь в качестве зрителя. Подвергать её опасности не хочу.

По условиям сегодняшнего заезда, каждый участник должен быть с девушкой. Она садится вперёд и указывает дорогу, в то время как у мотоциклиста закрыты глаза. И тем, кто никогда этим не занимался, шанс остаться не покалеченным близится к нулю.

Мой мотик должен был пригнать Тоха, я позвонил ему, прежде чем ехать на трек. Впрочем, друг, как всегда, меня не подвёл.

Выйдя из машины, первым делом направился его искать. Кареглазку прихватил с собой, просто поймал за руку и заставил идти следом. Конечно, не обошлось без возмущений, хотя, должен признать, сопротивлялась она недолго. Всю дорогу шла и оглядывалась по сторонам. Сразу понятно, что в таком месте она впервые.

— Ты собираешься участвовать в гонках? — первое, что она спросила, когда мы подошли к моему железному другу.

— Обязательно, — подмигиваю ей. — Будешь за меня болеть?

— Не дождёшься, — фыркает и отворачивается.

Ржу, несильно сжимая её руку, и здороваюсь с другом. Рина делает вид, что не обращает на нас никакого внимания, но стоило нам начать обсуждать условия гонки, тут же вмешалась в разговор.

— Это ведь очень опасно. Соколовский, тебе жить надоело?

Слышу страх в её голосе и невольно притягиваю к себе, желая успокоить. Обнимаю и целую в макушку, вдыхая её сладкий запах.

— Со мной ничего не случится.

Кареглазка пытается меня оттолкнуть, но я её не отпускаю.

— Что ты творишь? Немедленно меня отпусти, на нас ведь смотрят.

— Мне по#уй.

— А мне нет.

Больно наступает на ногу, и когда я разжимаю объятия, отскакивает от меня в сторону.

— Ты прежде из меня инвалида сделаешь, чем я сяду за руль, — морщусь, тряся ногой.

Ответить она ничего не успевает, откуда-то появляется тот, кого видеть мне сейчас совсем не хочется. Макаров, твою мать.

— Ты что тут делаешь? — подходит к моей заразе и целует её в щеку.

Мои руки так и чешутся хорошенько заехать по его физиономии. Какого хрена он её трогает, бл#дь.

— Она со мной, — цежу сквозь зубы, и схватив её за руку, резко дёргаю на себя.

— Ты что-то путаешь, Сокол, — делает то же самое. — Это моя девушка.

В два шага преодолеваю расстояние между нами и отталкиваю Карину за свою спину.

— Твоей она никогда не будет.

Хрен знает, что на меня нашло, но меня пздц, как бесит, что он пытается предъявлять на неё права. Эта девушка принадлежит мне, и делиться с ней я ни с кем не собираюсь.

Макаров хватает меня за грудки, делаю то же самое. Наши лбы практически соприкасаются. Злость полностью меня захватывает, и я, недолго думая, бью его головой по носу.

Слышится треск, потом женский крик и меня кто-то хватает за спину и пытается убрать от этого урода. Толкаю его вперёд, да так сильно, что тот падает на землю, зажимая свой нос, из которого рекой бежит кровь.

Ринка тут же подлетает к нему и садится возле него на колени, пытаясь чем-то помочь. От этой картины ещё больше выхожу из себя, и резко хватаю её, заставляя подняться.

— Не смей его трогать, — рычу на неё и тяну за собой двигаясь в неизвестном направлении.

— Ты совсем больной? — кричит она, пытаясь вырваться. — Отпусти меня, придурок. Я должна ему помочь.

Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней, притягивая к себе.

— Чтобы я больше не видел этого урода рядом с тобой.

— Урод здесь только ты. И ты не имеешь права ничего мне указывать, — дёргает руку на себя, пытаясь освободиться от моего захвата.

— К нему побежишь?

— Главное подальше от тебя.