Непокорная

Да, я не красиво поступаю, перебивая его. Но и слушать, как он врёт, тоже не горю желанием.

— С молоком.

— Хорошо.

— Карин, я ведь серьезно сейчас. Я тебя…

— Сколько сахара положить?

— Две ложки, пожалуйста.

Мне показалось, или он чуть ли не прорычал свой ответ?

Поворачиваюсь полубоком к нему и немного приподнимаю бровь. Он тут же этим пользуется и вновь начинает свою песню.

— Можно я уже скажу?

— Говори, кто тебе мешает?

— Это может показаться странным, но я в тебя влю…

— Тебе потемнее или по светлее налить?

— Да похер мне на этот чай, — Артем чуть ли не кричит. Вскакивает со своего места и быстро приближается ко мне. — С твоих рук я что угодно готов выпить. Но дай мне сказать.

Его руки обнимают меня за плечи и поворачивают к нему лицом. Смотрю куда угодно, только не на него. Молю богу, чтобы он замолчал. Пожалуйста. Я не хочу этого слышать. Знаю, что не правда, но почему же тогда сердце так предательски сильно бьётся? И от этого ещё больнее…

— Я люблю тебя, Кареглазка.

— Замолчи… Пожалуйста, просто замолчи, — шепчу, практически неслышно.

— Я не могу. Не знаю, как тебе объяснить, просто, когда ты убежала от меня в последний раз, я злился. Раскрушил половину своего дома, проклиная все на свете. Ты оставила меня в таком состоянии и сбежала. Думал, когда тебя увижу, то просто прибью, а ты не появилась. День, второй… Я не находил себе места, мне нужно было тебя увидеть. Убедиться, что не обидел, да и просто хотелось тебя обнять. Вдохнуть твой запах.

Он говорил и говорил, и с каждым его словом мне становилось все больнее. Потому что хочется верить, потому что сама хотела того же самого…

— Прошу тебя, замолчи… — по моим щекам медленно стекают слезы.

Можно ли ненавидеть человека, и одновременно любить?

— Почему, ты не веришь мне?

Он берет в ладони мое лицо, и нежно вытирает слезы большими пальцами. Наши глаза встречаются, и я вижу в его взгляде растерянность. И что-то ещё, неуловимое.

— Я знаю про спор, — вырываюсь из его объятий и отхожу подальше. — Игра окончена, Соколовский. Тебе пора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 23

Артём

Что я почувствовал, когда она сбежала? Гнев… Я готов был крушить все подряд, чем кстати, и занялся. И, возможно, от моей квартиры не осталось бы и кирпичика, если бы не появился Макаров.

Его появление было весьма кстати. Первой же мыслью было прибить этого урода. Во-первых, потому что он был тем, кто забрал отсюда Кареглазку. А во — вторых, я был чертовски зол, и желание набить кому-то морду просто меня не покидало.

Поэтому, стоило мне открыть дверь, я тут же схватил придурка за куртку и втащил в квартиру. Где первым же делом хорошенько ему вмазал. Да так сильно, что слышен был хруст моих пальцев, а может это ломалась его челюсть.

Второй удар нанести не получилось. Увернулся гаденыш. И не просто так, а ещё и врезать мне успел. Точнее попытался, его кулак лишь краем задел мой подбородок. Но этого хватило, чтобы я окончательно потерял голову и набросился на него, повалив на пол.

Дальше началась куча — мала. Никто не мог толком ударить друг друга, но и отступать не были намерены. В итоге, минут через двадцать бесполезного кувыркания, мы успокоились.

— Выпустил пар?

Мы лежали на полу и тупо смотрели в потолок. Лично у меня не было никакого желания разговаривать. И этот его вопрос вновь поднял волну гнева у меня в груди.

— Когда размажу тебя по стенке, тогда и выпущу.

— Этому не бывать. Смирись.

Макаров в один прыжок поднялся с пола и начал оглядываться по сторонам, разглядывая разнесённую мебель. Видать вид его впечатлил, он даже пару раз присвистнул.

— Заткнись, — предупредил его, видя, что он собирался что-то сказать.

Тоже поднялся и пошел на кухню. Егора не звал, был уверен, что он последует за мной. Так и было.

— Говори, зачем пришел?

Открыл шкаф и достал оттуда бутылку вискаря. Единственное, что сейчас остаётся, только нажраться. Иначе боюсь, что сорвусь к ней и натворю глупостей.

Я до сих пор не мог поверить, что она ушла. Буквально недавно она была в моих объятиях. Кричала от удовольствия, кончая в моих руках. Вся такая красивая, возбуждённая. Открытая для меня.

Я до сих пор чувствую ее вкус на своих губах. Сладкая девочка. И сейчас она могла быть со мной, в моей постели. Я сделал бы ее своей. Навсегда.

И к чёрту всех и всё. К черту этот спор. Он больше не имеет смысла. Завтра же скажу парням, что все отменяется. И если хоть кто-то скажет слово против, сломаю ему зубы.

Сегодня я понял одно, когда мчался за ней на всей скорости, молясь, чтобы с ней ничего не случилось. Понял, что это больше не игра. Я испугался за неё. Боялся ее потерять.

Она моя!

Должна была сегодня стать моей! И ничьей больше. Никому не позволю к ней хоть пальцем прикоснуться. Не позволю ни одному волосу упасть с ее головы.