Непорочная белизна

Клинтон сидел тихо в той же самой позе, в которой она видела его в последний раз. Хотя у него и не было другого выбора. Он открыл свой уцелевший глаз, когда услышал, как она вошла на кухню. Его зрачок расширился, когда он увидел ружье. Удовлетворенная улыбка; появилась на его губах, и он ободряюще кивнул Хоуп.

Прайс стоял около раковины, отжимая мочалку для мытья посуды. Он уже навел почти полный порядок, хотя кое-где оставались следы от муки, а кухонной мебели у Хоуп значительно поубавилось. Он поднял глаза, собираясь что-то сказать, но слова застряли у него в горле, когда Прайс увидел нацеленное на него ружье.

- Держи свою правую руку так, чтобы я могла ее видеть. Левой рукой достань пистолет из-за пояса. Положи его на сервант и подтолкни в мою сторону.

Он не шевельнулся. Его голубые глаза стали ледяными.

- Что за черт? Что ты делаешь?

- Беру ситуацию под контроль, - ответила Хоуп. - Делай, что я тебе говорю.

Он даже не взглянул на ружье. Его губы сложились в ухмылку, и он двинулся к ней.

- Я нашла патроны, - быстро проговорила Хоуп, не давая ему подойти достаточно близко и выхватить у нее ружье. - У отца в куртке, - добавила она, чтобы убедить его, что она действительно их нашла.

Он остановился. Ярость, исказившая его лицо, могла бы испугать ее, если бы у нее в руках не было ружья.

- Пистолет, - напомнила она.

Медленно положив правую руку на раковину, он потянулся левой рукой за спину и достал пистолет. Положив его на сервант, он подтолкнул его по направлению к Хоуп.

- Не забудь о моем, - напомнил Клинтон у нее из-за спины. Слова звучали нечетко, его поврежденные челюсть и губы опухли и начали темнеть.

- Второй тоже, - сказала Хоуп, выдержав яростный взгляд, которым наградил ее Прайс. Тем не менее он повиновался без слов. - Теперь сделай шаг назад.

Он отступил назад. Она взяла пистолет и положила ружье, потому что пистолет был гораздо удобнее.

- Хорошо, теперь сядь на стул и сведи руки за спиной.

- Не делай этого, Хоуп, - произнес Прайс сквозь сжатые зубы, - он убийца, не слушай его. Почему ты веришь ему? Посмотри на него. На нем одежда заключенного.

- Только потому, что ты взял мою форму, - ответил Клинтон.

- Сядь, - вновь приказала Хоуп Прайсу.

- Черт побери, почему ты не слушаешь меня? - спросил он яростно.

- Потому что я слышала по радио об аварии, в которую попал автобус с заключенными. Двое полицейских погибли, и пятеро, заключенных сбежали. -; Хоуп не отрывала глаз от его лица. Она увидела, как расширились его зрачки, как он сжал зубы. - Потому что твоя рубашка мала тебе. Потому что у тебя не было бумажника. И потому что, хотя твои брюки были порваны и Все в крови, на твоем теле не было ни одной раны;

- А как насчет оружия? Если я забрал форму полицейского, то почему бы мне не забрать его пистолет?

- Я не знаю, - призналась она. - Может быть, во время аварии ты потерял сознание, и когда очнулся, то остальные заключенные сбежали и забрали оружие с собой. Я не знаю всех деталей случившегося. Все, что я знаю, это то, что в этой истории много неясного, и твои ответы ничего не изменят. Зачем ты разрядил ружье и спрятал патроны?

- Для безопасности. - Он не отвел глаза. Не отвела глаза и она.

- Ерунда. Садись на стул.

Он сел. Ему это было явно не по душе, но ее палец был на курке и она внимательно следила за каждым его движением.

- Руки за спину.

Прайс повиновался. Казалось, он вот-вот взорвется от ярости. Держась поодаль на случай, если он надумает развернуться и выбить оружие у нее из рук, Хоуп достала один из галстуков из-за пояса и сложила его таким образом, что получилось две свободные петли. Потом быстрым движением она накинула петли ему на руки и дернула за концы галстука. Прайс сделал было движение, чтобы встать, но застыл, когда галстук затянулся на его запястьях.

- Ловкий трюк, - сказал он безжизненным голосом. - Что ты сделала?

- Две затяжные петли. Все, что нужно было сделать, только потянуть за концы. - Она обмотала свободные концы галстука вокруг его запястий, затягивая петли, потом связала их между собой. - Так, теперь ноги.

Прайс сидел не двигаясь и дал ей возможность спокойно привязать свои ноги к ножкам стула.

- Послушай меня, - сказал он отчаянно, - я действительно помощник шерифа, но проработал в этом районе, недолго, и мало кто меня знает.

- Конечно, - сказал Клинтон, - ты убил двоих полицейских и скорее всего убил бы и ее перед тем, как уйти в горы. Развяжите меня, мэм, мои руки затекли.