Неповторимое. Книга 3

— Я уверен, что проведенное заседание комитета пойдет коммунисту Варенникову на пользу и он обязательно сделает для себя выводы. Учитывая это и все остальные изложенные мной обстоятельства, есть предложение в отношении коммуниста Варенникова ограничиться вызовом. Кто «за»?

И сам первый поднял руку. Все за столом последовали его примеру.

— Кто «против»? Кто «воздержался»? Нет. Коммунист Варенников, учтите все замечания.

Я поднялся и заверил, что все это будет сделано.

Затем Пельше предложил «поставить на вид» коммунисту Дятковскому и указать, что он обязан своевременно докладывать командующему необходимые вопросы с целью недопущения нарушений. Все проголосовали, а Дятковский, естественно, поклялся.

На этом заседание закрылось. Точнее, нас выпустили. Спускаясь по лестнице, Соловьев все бубнил мне в спину: «Надо зайти ко мне». А я ему: «Мне там делать нечего». Тогда вмешался Иван Перфильевич Потапов: «Надо зайти». Я ответил: «Только ради вас».

Когда зашли в кабинет, Соловьев, приняв деловую позу, попытался было растолковать мне и Дятковскому, какие нам надо сделать выводы.

Не обращая никакого внимания на его монолог, я сказал Потапову:

— Иван Перфильевич, если бы вы знали, какую подлость он мне сделал, как он лгал! Я поражен, что такие люди могут работать в аппарате ЦК. Я поехал в округ и буду работать, как и работал.

Распрощавшись с Иваном Перфильевичем, мы с Дятковским отправились на аэродром. Конечно, порядок требовал, чтобы после ЦК я покаялся в Главпуре, но, учитывая позицию Епишева, либерал-социал-демократа в тоге коммуниста, я решил ехать к самолету. По дороге зашли в магазин, взяли коньяк, закуску. Через час взлетели, а во второй половине дня радостные члены Военного совета уже встречали нас на аэродроме. Они уже все разузнали через Потапова и откровенно радовались такой развязке.

Но пока два часа летели до Львова, у нас с Дятковским было о чем поговорить. Конечно, первую чарку мы выпили за то, что все закончилось благополучно. Вторую — за добрых и честных людей, которые обеспечили такой итог. А третью — за новые успехи.

Однако меня все время мучил вопрос — кто же является той паскудной личностью, которая строчит лживые анонимки в Москву? Но сколько версий мы ни строили, ничего определенного не получилось. Но, как говорится, нет ничего тайного, что бы не стало явным. Все разъяснится позже, через несколько лет.

Дятковский, которому было уже за шестьдесят, вскоре уволился. Я добился через правительство Украины, чтобы ему дали в центре города Киева трехкомнатную квартиру. Устроил там же его на работу. Позаботился, чтобы он приобрел «Волгу». Из Львова ему посылали кое-что для обустройства. На очереди стоял вопрос, чтобы я походатайствовал о выделении ему под Киевом садового участка под дачу или чтобы ему дали госдачу в аренду.

Но однажды ко мне вдруг приходит Николай Викторович Грязнов — новый заместитель командующего войсками по строительству (вместо Дятковского) и говорит:

— Вы знаете, кто был тот самый анонимщик?

— Кто?

— Дятковский.

— Не может быть! Он сам возмущался и искал этого подлеца.

— Да, возмущался и одновременно строчил всем московским начальникам.

И Николай Викторович поведал мне гнусную историю этого гнусного анонимного доносчика.

Вот так бывает в жизни.

Но жизнь в округе продолжала бить ключом. Войска Прикарпатского военного округа были на высоте. И это была заслуга наших офицеров.

Глава III

Последние годы с А. А. Гречко

Антисоветская кампания набирает обороты. Внезапная проверка министра обороны. Последнее стратегическое командно-штабное учение министра обороны. Личные откровения Гречко. В. Щербицкий в нашем округе. Кончина и похороны Андрея Антоновича Гречко. Но жизнь и служба продолжаются.

Середина 70-х годов характеризовалась новым всплеском конфронтации Запада и Востока. Волну антисоветизма, как всегда, подняли в США. Американские ястребы набрасывались на Советский Союз по любому поводу. Одновременно от них доставалось и тем своим политикам, которые, по их мнению, либеральничают с Советами.

Несомненно, в то время огромное значение имела встреча Брежнева с президентом США Фордом во Владивостоке, состоявшаяся в конце ноябре 1974 года. Фактически это был первый принципиальный разговор глав двух великих держав по проблемам сохранения мира на планете. Разумеется, основное место в этих переговорах было отведено стратегическим наступательным вооружениям, точнее, выработке мер по их ограничению.