Неповторимое. Книга 6

— Генерал Варенников, отказавшись, в отличие от других, привлеченных по делу ГКЧП к ответственности, от объявленной Государственной Думой амнистии, тем самым совершил поступок, который общественностью оценивается положительно. Тем более что он настаивал на том, чтобы его судили, чтобы в открытом судебном заседании показать народу, кто является виновником развала Советского Союза, и одновременно отстоять свою гражданскую и офицерскую честь. Это, мол, все правильно. Но меня (т. е. С. Кара-Мурзу) беспокоит один вопрос, задавая который, я могу вызвать негативную реакцию читателей. Однако я его все-таки задам — что сделал Варенников в августовские дни как государственник для спасения Отечества?

Резонный вопрос? Несомненно. Правомерно ли он поставлен? Конечно. Осудит ли кто Кара-Мурзу за такой вопрос? Не думаю. Но если кто и сделает такую попытку, то это будет неправильно. Почему? Да потому, что весь народ интересует, почему же ГКЧП не спас страну? В том числе этот вопрос надо отнести персонально к каждому, кто был привлечен по делу ГКЧП. Да и не только к ним.

В своем выступлении на суде я резко критиковал ГКЧП за его действия (точнее бездействие). Но я и тогда, и сейчас корю себя за то, что не все сделал, чтобы спасти положение. Никого не должны интересовать (на мой взгляд) заслуги прошлого, например, участие в Великой Отечественной войне, в других войнах на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Африке, в проведении работ по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС, участие в погашении вспышек в различных горячих точках страны (Кавказ, Прибалтика). И вообще, а кому интересно именно сегодня, что ты сделал для строительства и развития наших Вооруженных Сил, военно-промышленного комплекса и обороны страны в целом, если народ поставлен перед фактом катастрофы государственной общественно-политической системы? Народ интересует, что ты сделал на своем государственном посту для спасения государства? Именно сейчас!

И вот теперь — конкретно обо мне. Что конкретно я мог и обязан был сделать для спасения страны в те августовские дни, как государственник.

Очевидно, я обязан был отказаться от поездки в Форос, а тем более в Киев, где просидел 18-го, 19-го и часть 20-го августа 1991 года. Мне надо было остаться в Москве и, наблюдая действия ГКЧП, помогать министру обороны Язову и председателю КГБ Крючкову (возможно и Янаеву). По договоренности с членами ГКЧП войти в состав Комитета и принимать кардинальные и решительные меры, а главное — организовывать практические действия. Но в связи с этим представьте мое положение: я не хочу ехать в Крым и на Украину, или я прошу, чтобы меня ввели в ГКЧП… Это было бы очень странно. И вообще это не в моем характере отказываться от поручений или проталкивать себя на какие-то посты.

В то же время, находясь в положении Главнокомандующего Сухопутными войсками — заместителя министра обороны, я без согласования с министром обороны или Генеральным штабом не имел права применять войска для разрешения какого-либо государственного конфликта.

Вот и получилось, что я, как государственник, мог внести свою лепту в спасение страны только в том, чтобы резко и правдиво высказать все Горбачеву при встрече; обеспечить вместе с другими товарищами порядок и спокойствие на Украине (о чем больше всего беспокоилось руководство страны) и своими шифротелеграммами из Киева побудить руководителей ГКЧП к активным действиям. Затем уже потребовать (точнее добиваться) от Президиума Верховного Совета СССР, во-первых, утверждения ГКЧП, как временного исполнительного органа страны; во-вторых, отстранения Горбачева с поста президента и временной передачи власти главы государства Председателю Президиума Верховного Совета СССР; в-третьих, настаивать на созыве Пленума ЦК КПСС, где освободить Горбачева от всех партийных постов, вывести из состава ЦК и исключить из партии; в-четвертых, принять меры ко всем, кто занимает антигосударственную позицию-в-пятых, обезвредить все дестабилизирующие сепаратистские и националистические силы; в-шестых, провести беспощадную линию в экономике и финансах в целях стабилизации обстановки, организации жесточайшего контроля за потоком капитала, прекращения выпрашивания кредитов и закупки зерна за рубежом; в-седьмых, совместно с руководством поднять уровень подготовки Вооруженных Сил, а также военно-промышленный комплекс.

И совершенно другое дело, когда речь идет о генерале Варенникове как государственнике — что он сделал за все предыдущие годы и сделал ли он что-нибудь для спасения страны. Это выражено в подготовке войск, которыми мне доверили командовать, в моих практических действиях как народного депутата СССР, в моей позиции, изложенной в «Слове к народу». Но наши офицеры никогда не были и не будут бунтарями.