Неповторимое. Том 1

– Вот я и пригнал его сдать в дивизию вместе с документами о расформировании, – схитрил я, не отвечая на вторую часть вопроса. Ведь и так ясно, откуда машина, – трофейная.

Генерал направился к машине, и мы все тоже потянулись за ним. Кроме адъютанта, к нам присоединился еще и водитель генерала – старшина. Мой «опель» сиял. Генерал медленно обошел вокруг него. Было видно, что машина его просто заворожила.

– Федор, открой капот, – бросил он своему водителю.

Но тот никак не мог разобраться, как это делается. Я демонстративно сел на место водителя и потянул на себя ручку-тягу, которая отстегнула запор капота. Федор открыл двигатель. Генерал уже мне:

– Ну-ка, заведи.

Двигатель вначале фыркнул, а затем плавно, почти бесшумно зарокотал. Генерал махнул рукой – я выключил. Капот закрыли.

– Николай Николаевич, – обратился генерал к командиру дивизии полковнику Залюльеву, – будем считать, что капитан сдал машину, а я принял.

Затем генерал, распрощавшись со всеми, сел с водителем в «опель», его адъютант – за руль «хорха», на котором они приехали, и обе машины покатили. – Небось жалко? – спросил комдив. – Да куда она мне? Конечно, машина – сказка, но триста граммов на километр – это как транспортный самолет, – пошутил я. И мы все отправились в штаб, где у входа уже на пороге толкались начальник штаба и другие офицеры, наблюдавшие за всей этой картиной. Начальник штаба дивизии поручил своему заместителю подполковнику Посунько проверить все документы и затем зайти к нему. Что и было сделано. Принципиально никаких замечаний не было. Что касалось деталей – проверки цифр по каждой службе, то это требовало длительного времени. Мы договорились, что «добивать» все вопросы останется наш офицер – заместитель начальника штаба полка (он же зам. председателя комиссии), а если возникнут какие-то проблемы, то можно будет в любое время вызвать любого начальника службы, все они еще на месте. Доложили начальнику штаба дивизии, тот утвердил наше предложение, заметив при этом: – Сегодня и завтра привезут документы все остальные части. У нас фактически за дивизию все готово. Послезавтра приедет генерал-майор Толконюк – начальник оперативного отдела армии, но, кажется, он уже заместитель начальника штаба армии. Он проверит все документы, и комдив поедет докладывать их В.И. Чуйкову. Поговаривают, что командарм должен быть назначен заместителем Главкома Группы войск. Ну а вам спасибо. Можете ехать обратно. Мы распрощались. Я отправился в отделение кадров дивизии провести разведку в отношении себя. Мне сразу сообщили, что я перевожусь в другую дивизию Группы, в артиллерийский полк, на должность заместителя командира дивизиона. Я стал протестовать, просить, чтобы отправили на Родину и уволили, так как я намерен поступить в институт, и это можно сделать уже в этом году. Вокруг меня собралось все немногочисленное отделение кадров. В итоге начальник звонит командиру дивизии и спрашивает, когда можно подойти с докладом – накопилось много документов. Комдив сразу пригласил его к себе. Я попросился вместе с ним, но меня отговорили, мол, так можно только испортить дело. Стали ждать, когда начальник вернется от комдива. Я расхаживал по коридору, нещадно дымил, прикуривая одну папиросу от другой, и рассуждал приблизительно так. Я воевал, как все, выполнил свой долг. Сейчас нормально выполнил последнее задание – по расформированию полка. Подавляющее число офицеров полка и дивизии увольняются. А я что, хуже, что ли? Пока еще молод, могу закончить институт и работать в той области, которая уже запала мне в душу, – строить корабли. Ведь это прекрасно! Стране нужны такие специалисты. А в армии должны оставаться в основном кадровые военные. Кстати, на эту тему я говорил с командиром полка и просил его ходатайствовать перед комдивом. Вроде он уже переговорил, и последний даже пообещал посодействовать, если я хорошо справлюсь со своим председательством. А теперь что получается?

И вот так я ходил по коридору и жалел, что не воспользовался случаем, когда встретился сегодня сразу и с комдивом, и с комкором. Надо было им об этом сказать, глядишь, мой вопрос и решился бы. Через час кадровик вернулся. Ничего не спрашиваю, но смотрю ему в глаза, а тот вздыхает:

– Ничего не вышло.

Как я его понял, ничего и не выйдет. Оказывается, командующий артиллерией армии генерал-лейтенант Пожарский лично подписал список из небольшой группы офицеров-артиллеристов, которые сейчас находятся в расформировываемых дивизиях и которых надо сохранить, направив в дивизию, не подлежащую расформированию. А Пожарский – самый близкий к Чуйкову человек.

– Я поеду к Пожарскому или Чуйкову. Моя же судьба решается!