Неправильно...или? (СИ)

– Шепард, ты же старше лейтенанта по званию, это нарушение субординации...

– Ерунда, чушь и бред сивой кобылы. Знаешь, я так не могу – мы друзья с самого первого моего дня в N7. Нашу неразлучную компашку так и называли – «триэрка». Рэй, Рин, Рич и Кэй. Только Райна на другом корабле оказалась. И я не могу обращаться на «вы» и по званию к человеку, у которого буквально вчера списывала «домашку». Может быть, у вас в Иерархии все по-другому, а у нас вот так.

– У нас на кораблях строгий режим и дисциплина, ходить только шагом и в строю, жрать все, что дают, выполнять все приказы командира.

– Да, пиздец, конечно, я б в космос выбросилась. А ты, Найлус, нормальный чело... э, турианец, хоть и СПЕКТР. И к людям нормально относишься, не то, что некоторые. А расскажи про Палавен?

Мы проболтали допоздна, сидя в грузовом отсеке. Найлус рассказывал нам о Палавене, о службе в «Черной страже», работе в спецкорпусе. Мы ему – об N7 и нашей дальнейшей службе на «Нормандии». За следующие три дня полета этот Спектр стал нам настоящим другом. Я старалась не думать о том, что после высадки никогда уже его не увижу, как и Рича...

– Контакт с ретранслятором через три, две, одну, – мы с Кэем и Найлусом столпились за спиной Джокера. Переход через сотни световых лет как всегда прошел незаметно.

– Джефф, дашь как-нибудь порулить?

– Чтобы ты угробила мою птичку, малая? Нет, я, конечно, псих, но не до такой же степени...

– Шепард, Аленко, Дженкинс – в радиорубку. С Иден Прайм пришло сообщение, – голос Андерсона звучал очень тревожно.

Мы с Найлусом и Кэем переглянулись и пошли «навстречу судьбе».

====== Глава 13. Подозрения усиливаются. Несюжетное изменение. Эшли. ======

На видеоэкране мелькали уже знакомые мне кадры. Вот на заднем плане отчетливо виден «Властелин». Хотя не знаю, может, здесь он и по–другому называется. Слышны крики людей, просьбы о подкреплении.

Сообщение прервалось. В радиорубке наступила тишина.

– Значит, на Иден Прайм совершено нападение. Думаю, оно как–то связано с маяком, – Найлус нахмурился. – Это сильно осложняет дело.

– Ударный отряд должен действовать быстро и не привлекать внимания. Это наш шанс забрать маяк. Три минуты на сборы. Встречаемся в грузовом трюме, – Андерсон как всегда говорил немного и по существу.

Мы все, кроме турианца, отдали честь и пошли «упаковываться» и вооружаться. Спектр был, как всегда, в боевой готовности. За время нашего трехдневного знакомства мы никогда не видели его без брони и оружия.

Одевшись в бронекостюм и повесив на спину штурмовку, я пошла к лифту.

В трюме уже собралась вся наша «нечестная компания» вместе с Андерсеном. Ждали только меня.

– Найлус пойдет вперед с северной стороны для разведки. Вы трое будете двигаться с северо–восточной. Минимум переговоров.

Что же мне делать, что–что–что? Надо его как–то предупредить. Шлюз открывался... Сейчас он уйдет и... все.

– Найлус. Слушай меня. Это важно. Очень важно. Ни к кому не поворачивайся спиной.

– Не учи меня, Шепард.

– Не будь самоуверенным идиотом. Я знаю, о чем говорю. Тебя может предать тот, кому ты доверяешь.

– Ты что–то знаешь...

– Я не могу рассказать больше, просто поверь мне и, возможно...

Найлус хотел что–то мне сказать, но в этот момент прозвучала команда к высадке. Турианец повернулся ко мне спиной и спрыгнул вниз. “Нормандия” двинулась к точке высадки нашего отряда. Хоть бы он меня послушал...

Первым делом после приземления я подошла к Дженкинсу и со словами:

– Так, постой, не двигаясь, – создала вокруг него такой плотный барьер, насколько могла.

– Это еще зачем? – Рич уставился на меня своими голубыми глазками, как на сумасшедшего параноика.

– Надо. Пошли. Не беги вперед напролом и вообще будь осторожен, окей?

– Да в чем дело то?

– Это приказ, а приказы не обсуждаются и не комментируются.

– А также не выполняются. В чем дело, Айрин? Ты ведь знаешь что–то, не так ли? Знаешь, а нам не говоришь, обманываешь нас... – Кайден принялся давить на мою совесть, не подозревая, что она умерла от ужаса еще в моем младенчестве.

– Да, возможно, обманываю, Кэй. В жизни каждого из нас есть немало вещей, в которых мы боимся признаться. Ты это знаешь, как никто другой. Просто поверьте мне, вот и все.