Неправильное привидение

- Если бы! Пока они рядом - все боятся, а чуть в сторону - и всё по новой. Да и какая жизнь без матерных куплетов во время попойки с друзьями? Может и был бы толк от их работы, если бы они сами вели себя, как подобает. А то ходят фифами, цветочки нюхают, о возвышенном говорят. А потом раз, и матом, и кулаком по морде, а потом в дерьмо. Это, кстати, у них любимое развлечение. Ты здесь веди себя поаккуратней, языком поменьше трепись. К незнакомцам здесь относятся с ещё большим подозрением, чуть что и… Лучше помалкивай, а собственное мнение держи при себе.

Если бы я его послушался…

Подъехали к очередному перекрёстку, и наш отряд остановился - дорогу перегородила какая-то странная процессия. Впереди пара десятков человек в одеждах с балахонами, затем десяток женщин с распущенными волосами. За ними повозка, заваленная цветами, потом опять толпа народа. И что самое удивительное - все идут молча. И люди нашего отряда тоже молчали, даже не пытаясь ехать дальше. Это уже становилось интересным. Воспользовавшись тем, что все смотрели только вперёд, я выпрыгнул из повозки и подошёл к Тане. К нам как раз медленно подъезжала изукрашенная повозка. Только тут я разглядел, что на некоем подобии настила лежит весьма симпотная девчонка, засыпанная цветами. На виду оставалось только лицо, грудь и сложенные руки.

- А куда её везут? - тихонечко спросил я у Тани.

- Как куда?! Хоронить.

- Почему хоронить? - не понял я.

Таня покосилась на меня.

- Потому что она умерла!

- Умерла?!

Я снова внимательно присмотрелся к медленно приближающейся повозке. Я, конечно, не специалист по мёртвым, но девчонка, на мой взгляд, выглядела вполне нормально. Бледновата очень, но мало ли. Мордашка симпатичная, и грудь очень даже ничего. И мёртвой я её совершенно не воспринимал. Скорее появилось подозрение, что здесь творятся какие-то нехорошие дела, и девчонку хотят закопать живой в каких-то религиозных целях. Не зря же многие из процессии идут в белых одеждах и несут в руках свечи.

- Разбудить её надо, поднять, а не хоронить живой!

Таня восприняла мои слова в штыки.

- А поднимать ты её как будешь? Как привидений на кладбище?

- А при чём здесь это?

- Но ведь ты же не можешь без этого!

- Без чего этого?

- Без общения с мёртвыми! А ты подумал, что за компания у нас получится? Человек, привидение и живой мертвец!

Не удержавшись, я сплюнул.

- Ты больная! На всю голову! Я сказал только то, что, на мой взгляд, эта девушка жива, и её нужно просто разбудить, а не хоронить для чьего-то удовольствия!

Ответить Таня не успела. Похоже, я говорил слишком громко - сбоку раздалось рычание, я повернул голову и увидел очень неприятное зрелище - к нам подходил какой-то мужик в богатой одежде. С белым от ярости лицом.

- ТЫ! ПОСМЕЛ! ПЛЮНУТЬ?! В сторону повозки с телом моей дочери?! Посмел сказать, что я хороню её ещё живой?!

Наступила нехорошая тишина, вся процессия остановилась, вокруг стала сгущаться толпа. Мужик потянулся за мечом, я оглянулся в поисках пути для бегства, но между нами снова бросилась Таня.

- Уважаемый господин, простите ради всех богов! Этот человек болен, и не ведает, что делает и что говорит! Мы приносим соболезнование вашему горю и немедленно удалимся!

Мужик на мгновение притормозил, но потом опять взъярился.

- Мне безразлично, чем он болен! Такое оскорбление можно смыть только кровью! - он с трудом перевёл дыхание, как будто его душили - Или и в самом деле "разбудить" мою дочь - его снова зашатало от бушующих чувств - Но если ты посмеешь хотя бы словом, взглядом или движением оскорбить её, то умрёшь немедленно!

Не успел я прийти в себя от подобного поворота, как к нам пробился граф. Двигался он горделиво, и перед ним расступались. Он сразу вступил в "разговор".

- Позвольте представиться, граф Демур. Я готов подтвердить всё, что говорила эта девушка - целительница, баронесса Ингарская. И готов заплатить любую компенсацию, чтобы загладить невольную обиду, нанесённую этим больным человек.

Графу удалось на время отвлечь внимание разгневанного мужика. Тот выпрямился, хотя куда уж больше с его-то осанкой.

- Барон Локран - представился он - Я уважаю ваше желание защитить, но в данном случае оно неуместно!

- Но этот человек действительно болен и…

- Вы отказываете мне в праве защищать свою честь? - барон вдруг стал совершенно спокоен.

Граф тоже замер, осторожно покосился по сторонам - людей барона вокруг было в несколько раз больше, чем его. Потом посмотрел в сторону кареты, где сидела его сестра.

- Никто не может отказать вам в этом, барон. Об одном прошу, проявите милосердие хотя бы к девушке!

- Разумеется, я буду очень милосерден! Я даже позволю этим двум "великим целителям" - прозвучало это как ругательство - попробовать разбудить мою дочь, как они и предлагали! - его опять затрясло от бешенства - И сопровождать они её будут… до могилы. А сколько до неё осталось - теперь зависит от них - барон оскалился совсем по-волчьи.

- У вас пять минут! - прохрипел он.