Неправильный (ЛП)

— Я хочу, чтобы ты был моим первым, Люк, я знаю, что ты хорошо это сделаешь, — начинаю я грубо льстить. — Я хотела тебя внутри себя с тех пор, как впервые увидела, — становится труднее говорить, с его ладонью в моих штанишках. — Твои пальцы, Бог знает, как я любила смотреть на них, пока ты подносил чашку с кофе к своим идеальным губам. Позже, я приходила домой со смены, ложилась на эту кровать и трогала себя, думая о тебе. До клиники, даже до того, как узнала твое имя, я лежала прямо здесь и, кончала, думая о тебе.

— Блядь! — ревет Люк. В тишине комнаты это так громко, что на секунду это поражает меня, затем он разрывает штанишки моей фланелевой пижамы и спускает свои брюки. Не сняв штанов, он оказался внутри меня.

Он движется вперед и назад, долго и упорно целуя, пока врывается в меня, а затем выходит обратно, достаточно, чтобы смотреть, как он скользит внутрь и наружу моего тела.

— Хочу кончить в тебя, Софи.

Я моментально осознаю, что он не надел презерватив. Я не уверена, мы все еще играем в ролевые игры или нет, но я доверяю ему настолько, чтобы больше не беспокоиться об этом. Я на таблетках, которые, верой и правдой, принимаю каждый день.

Он перестает наблюдать, как движется во мне. Люк все еще стоит, я лежу спиной на кровати, с поднятым вверх тазом, а ноги у него на плечах. Он врывается в меня, наша кожа издает шлепки в тихой комнате, я стараюсь сдерживать стоны, насколько это возможно.

Он меняет угол проникновения, давит на клитор большим пальцем, и я взрываюсь вокруг его члена. Он выходит из меня и приказывает встать на колени.

— Теперь на полу. Ты будешь сосать мой член, а потом все проглотишь, — ему приходится помочь мне встать с кровати, мое тело как желе после оргазма, но я подчиняюсь и опускаюсь перед ним на колени. Он скользит в мой рот за секунду до того, как мои колени коснулись пола.

— Попробуй себя, Софи. Ты только что кончила на мне, а теперь проглотишь мою сперму.

С его членом во рту, я издаю стон и он спрашивает, нравится ли мне. Я все еще влажная, а от его слов, намокаю еще больше.

Он придерживает мое лицо рукой и трахает мой рот. Сейчас никаких нежных поддразниваний, он просто трахает. Зарывшись руками в мои волосы, он кончает, и глотать под таким углом очень легко, большая часть минует мой язык и идет прямо в горло.

Когда я заканчиваю, он поднимает меня с пола и укладывает поверх себя, на моей маленькой кровати, пока наше сердцебиение приходит в норму.

— Ты грязная сучка, — он шлепает меня по заднице, пока я лежу на нем, слегка царапая ногтями его грудь.

— Что? — я так устала. Почему он все еще разговаривает? — Что я сделала?

— Видимо, ты мастурбировала, думая обо мне.

— О, Боже мой, — я перестала водить ногтями по его груди, чтобы спрятать лицо в ладонях. — Я не собиралась говорить тебе об этом. Ты завел меня и все вырвалось. Просто… забудь, что я сказала.

Его грудь затряслась от смеха.

— Ни за что.

Глава 20

Я ставлю пирог в духовку из высококачественной, нержавеющей стали фирмы Miele и ищу таймер.

— Сколько ждать? — Люк подходит сзади и прижимает меня к печи. Начав готовить пирог, я собрала волосы в пучок, поэтому моя шея открыта и он обрушивает на нее свой рот. Я млею от его прикосновений, желание согревает кожу.

— Сорок пять минут, — говорю я, он устанавливает таймер на указанное время и поворачивает меня лицом к себе.

— Ты пахнешь мускатным орехом.

— Это заводит вас, доктор Миллер?

Он смеется.

— Все в вас, заводит меня, мисс Тисдейл, — удерживая руки на моей талии, он подталкивает меня, пока я не натыкаюсь на кухонный островок и подняв меня, усаживает на стол. Люк раздвигает мои ноги и становится между ними, затем пригвождает меня к месту, упершись руками о гранитную столешницу по обе стороны от меня.

— Софи, — он касается моего лба своим, дарит короткий поцелуй и отступает. — Нам нужно поговорить.

Что? Мой взгляд пробегает по его лицу и сердце начинает биться быстрее, пока я пытаюсь понять, что он хочет сказать. Я думала, что вчера, у меня в комнате, мы во всем разобрались. После ужасного дня у его родителей и последовавшего за ним бесподобного секса в общежитии, он сказал мне собрать одежду для выходных и отвез к себе в квартиру.

Сегодня, рука об руку, мы вышли за кофе и рогаликами, зайдя в продуктовый, мы удивили продавца списком ингредиентов для тыквенного пирога. Люк упомянул, что в магазине есть готовые пироги, но быстро замолчал, увидев выражение моего лица.

Он стоит, прислонившись к шкафчику напротив меня, и вздохнув, проводит рукой по своему лицу и опускает взгляд на мои, свисающие со столешницы, ноги.

— Что за фигня у тебя на ногах?

— Носки с индейками, — отвечаю я и шевелю пальцами ног.

Люк качает головой. Не думаю, что предметом его предстоящего разговора являются мои носки. Так, о чем он хочет поговорить? Разве я разгромила кухню? Может, у него что-то типа обсессивно-компульсивного расстройства, по поводу грязных мисок для миксера?

— Вчера, в твоей комнате, — начинает он медленно. Я смотрю на него, желая, чтобы он уже высказался, но сижу молча ожидая продолжения.