Непредсказуемая Пейдж

– Легко сказать, – усмехнулся Антонио. – Создание новой компании в конкуренции с теми, которые уже прочно стоят на ногах, чревато гораздо большими опасностями, чем ты можешь себе представить. Степень риска огромна. Кроме того, я слишком усердно трудился для того, чтобы достичь моего нынешнего положения, чтобы теперь начинать все заново, с нуля.

– Прости, – сказала Пейдж. Она чувствовала себя пристыженной. – Я не хотела говорить ничего дурного. А где мы будем жить после того, как поженимся? Ты собираешься долго работать в Европе?

– Нет. На следующей неделе мне на некоторое время придется туда поехать, но на Рождество я вернусь. Да будет тебе известно, что в конце года твой отец собирается уйти на пенсию.

– Ты шутишь! На пенсию? Отец? Не верю!

– Придется поверить. Вот почему я говорил тебе, чтобы ты не волновалась по поводу нашей женитьбы. Твой отец хочет, чтобы я стал новым директором компании. Пейдж остолбенела.

– Он предложил тебе эту должность?

– Мы обговаривали условия договора совсем недавно, на прошлой неделе.

– Но это же чудесно! Поздравляю, Антонио. Ты рад?

– Да.

– Нам надо выпить за это. Разве ты так не думаешь?

– Согласен.

И оба подняли свои бокалы.

– А теперь, – сказал Антонио после тоста, – я думаю, нам следует разработать план нашей свадьбы. По-моему, мы могли бы пожениться, как только я вернусь, как раз перед Рождеством. Или это слишком скоро для тебя? На организацию свадьбы у тебя остается не так уж много времени, всего шесть или семь недель.

Пейдж было безразлично. Все, чего она хотела, – стать миссис Антонио Скарлатти.

– Конечно, – добавил Антонио, – мы должны будем венчаться в церкви. Я признаю только такую свадьбу.

– Я тоже, – подтвердила Пейдж, счастливо улыбаясь. – Может быть, выпьем за то, чтобы в нашем брачном контракте была статья о разделе доходов?

Антонио выглядел удивленным.

– Ты хочешь, чтобы мы подписали брачный контракт?

– Нет, глупый, я просто пошутила. Но ты же понимаешь, что, женившись на мне, становишься очень богатым человеком? Правда, если моему папочке не вздумается наложить запрет на мое замужество с его первым помощником.

Пейдж с удовлетворением отметила, что Антонио ошеломлен.

– Честно говоря, – медленно сказал он, и его красивое лицо помрачнело, – я не подумал об этом.

Его реакция слегка встревожила Пейдж.

– Тогда давай вставим пункт о невозможности развода. Церковный брак предполагает именно это.

– Согласен. Но мне было бы отвратительно думать, что ты считаешь, будто я женюсь на тебе из-за твоих денег. Это не так.

– Ну что ты, Антонио! – воскликнула Пейдж, улыбаясь. – С какой стати мне так думать? Если бы ты хотел жениться на мне из-за денег, то сделал бы мне предложение еще несколько лет назад.

– Нет, мой дорогой муженек, мне бы в голову не пришло ничего подобного. Давай выпьем за то, чтобы нам никогда не разводиться.

Антонио поднял свой бокал, но выпил немного. Мало пил он и в течение всего остального вечера.

Дело было в том, что он снова чувствовал себя подлецом – жадным, хладнокровным подлецом, позволившим себе стать жертвой шантажа и игрушкой в чужих руках ради собственных амбиций и мести. Мести Лорен. Мести прошлому.

Дело в том, что теперь ему было наплевать на Лорен. Пейдж стоила десяти таких, как она. Что же до прошлого… Если уж говорить совсем откровенно, то винить в жестоком поведении обстоятельства его детства нелепо. Такие мысли недостойны Антонио. Он давно уже взрослый, самостоятельный человек, достигший успеха благодаря своему собственному усердному труду и честности, которую привык считать своей главной положительной чертой.

Но куда же, черт побери, подевалась эта честность за последние десять дней? И что будет в будущем, если он позволил Конраду думать, что его можно купить?

За кофе Антонио принял решение, и его подавленное настроение улучшилось.

Но Пейдж он пока ничего не скажет. Подобные объявления нельзя делать до свадьбы. Конраду также лучше ничего пока не говорить: сопротивление его воле может привести своевольного босса в ярость. Остается надеяться, что к тому времени, как свадьба состоится, Конрад не захочет разрушить счастье своей дочери. Но Антонио следует быть осторожным. Чертовски осторожным.

– Не действует, – сказала Пейдж, со стуком ставя пустую кофейную чашку на блюдце. – Я совершенно пьяна. Ты не выпил свое шампанское, Антонио, – добавила она осуждающе. Ее очаровательное лицо раскраснелось, глаза ярко сверкали.

Антонио, любуясь прелестной Пейдж, подумал, что никогда она не выглядела столь желанной – в этом порочном красном платьице, едва покрывающем ее сладкое тело, и с алмазами на изящной шее.

– Все-то ты замечаешь! Я решил соблазнить тебя, поэтому и веду себя по намеченному плану, – протянул он. – Я тебя совращу.

Пейдж хихикнула:

– Конечно, в твой план входит споить меня, а самому действовать на трезвую голову.

Изучив счет, Антонио засмеялся. Хотя ужин и обошелся дорого, каждый цент был потрачен не зря. Оплатив счет и наградив официанта щедрыми чаевыми, Антонио поднялся из-за стола.

– Давайте, принцесса Пейдж, вернем вас на судно и уложим в мягкую постельку.