Непредсказуемый граф

Он не мечтал о победе. Во-первых, как и Кэролайн, он сочувствовал лису и считал, что честная игра предполагает равные шансы на победу у всех участников, а у бедняги лиса не было никаких шансов выжить, не то что победить! Линдси спрашивал себя, зачем из года в год приезжает сюда, чтобы принять участие в этом фарсе, и на ум ему приходил только один ответ: потому что так полагается. Вместе со всеми он бросался в погоню за лисом. Почему? Потому что иного от него никто не ждал. Возможно, он и дальше оставался бы таким, как все, если бы не завещание отца, вернее, условия, которыми оказалось обставлено его вступление в наследство. Чтобы раздобыть картины, он должен был поступиться всеми своими принципами, пойти против совести. И это значит оправдать ожидания отца?! Сколько можно плясать под чью-то дудку?! Линдси знал, что о нем думают в обществе. Поначалу играть эту роль было приятно. Он бросал вызов трусливой общественной морали, предаваясь всем тем удовольствиям, которые мог позволить себе небедный английский аристократ, не стесненный чувством долга ни перед семьей, ни перед согражданами. К тому же он был хорош собой и нравился женщинам настолько, что они с легкостью прощали ему все. Впрочем, сейчас, когда ему уже перевалило за тридцать, кутежи и интрижки скорее утомляли, чем радовали. Чтобы вернуть жизни краски, ему требовался новый старт, и Кэролайн будила в нем надежду на то, что впереди его ждет нечто доброе и светлое.

Да, он сглупил, пообещав, что не станет мешать Миллсу ухаживать за Кэролайн. Миллс, это грязное похотливое животное, будет обхаживать Кэролайн? Линдси чуть не ослеп от ярости.

Бессмертный заржал, вернув своего седока к действительности, и только тогда Линдси заметил одинокого всадника, перегородившего тропинку. Как Пауэл оказался здесь? Разве ему не хочется побороться за трофей заодно со всеми? Похоже, его единокровный брат тоже не был большим любителем охоты.

Пауэл поднял руку, в которой оказался пистолет, и, мотнув головой, указал в направлении зарослей можжевельника. Линдси свернул с тропинки, и целая кавалькада всадников промчалась мимо, не заметив его.

– Как это следует понимать, Пауэл? – раздраженно поинтересовался Линдси. Если бы он меньше думал о Кэролайн и больше смотрел на дорогу, то этой ситуации можно было бы избежать.

– Забавно, что наша очередная встреча состоялась в такой близости от самого роскошного имения нашего отца, – сказал Пауэл. – Но законный наследник – ты, и теперь оно твое, не так ли? Ты – избранный, а меня, бастарда, словно и нет. Я поставил перед собой задачу восстановить справедливость. Но к черту красивые слова! Что мне нужно – это сделать так, чтобы все твое стало моим.

– В тебе взыграла жадность? Это поправимо. Мы можем договориться. Если же в тебе говорит обида на отца – тут я бессилен. Воскресить его не в моей власти. Да, может, и не надо? Он был злобным и коварным, ты не находишь?

– Мне трудно судить. Я с ним встречался всего раз пять за жизнь. И встречи эти были короткими. И все же я хочу получить то, что должен был бы иметь всегда: положение в обществе, хороший дом, финансовое благополучие. Он соблазнил мою мать, лишив ее добродетели, и ничего не дал нам взамен. Всю жизнь она едва сводила концы с концами. Кингсвуд стал бы неплохой, пусть и частичной компенсацией за причиненные страдания. Но для начала хватит и его.

– Кингсвуд – мой, – возмущенно произнес Линдси, и конь заржал от нетерпения. Линдси подтянул поводья. – Хочешь, чтобы я выложил все, или хватит с тебя отдельных эпизодов? Наш родитель пренебрегал своими обязанностями, вспоминая обо мне лишь тогда, когда требовалось сорвать на ком-то злость. Будь он жив, а бы с радостью подписался под твоим прошением о передаче тебе прав на то, что, как ты считаешь, должно принадлежать тебе. Но, как я уже говорил, не в моей власти воскресить старого ублюдка. – «И лишних денег у меня тоже нет», – мысленно добавил Линдси.

– Я буду добиваться признания своего родства и крупной суммы денег, – сообщил Пауэл. Пистолет он по-прежнему держал в правой руке. – Я с тобой разберусь, и долго тебе ждать не придется.

– Ты меня не убьешь, – сказал Линдси, глядя единокровному брату прямо в глаза. Затем, развернув Бессмертного и повернувшись к Пауэлу спиной, поехал прочь. И в этот момент раздался выстрел. Кто-то загнал лиса в угол и стал героем дня.

* * *