Неприкрытая жестокость

— Прошлой ночью был какой-нибудь шум? — спросил он.

— Где-то в половине одиннадцатого сработала сигнализация в «Антикварном магазине Худа», — ответил один из охраны. — Ложная тревога, капитан. Какой-то клоун сыграл злую шутку, включив сигнализацию с блока, находящегося на нижнем парковочном уровне.

— Для этого нужен был ключ?

— Конечно. Все подобные блоки находятся в закрываемых стенных шкафчиках, как и предохранители.

— И начальник пожарной безопасности удовлетворен надежностью этих шкафов?

— С нашими предохранителями и сигнализацией — да.

Патрик О'Доннелл приехал сам, прихватив с собой Пола Бэчмена.

— Спасибо за личное участие, Патси. Есть что-нибудь?

— Ничего. Оба нападения были чрезвычайно жестокими. Правые височная и теменная части черепа мистера Мюррея превратились в крошево — только кожа удерживает их вместе. Горло мисс Уорбертон перерезано аж до шейного позвонка — ее голова держится на плечах только благодаря позвоночнику. Не думаю, что когда-либо видел столь зверское нападение. Все было сделано за считанные секунды. Нападавший наверняка не испачкался в крови. Он стоял позади нее. Для нападения он использовал нож — не бритву, — так как для нанесения такого глубокого пореза нужна крепкая и устойчивая хватка.

— Ты имеешь в виду охотничий нож?

— Или армейский.

— Он его нигде не оставил?

— Если и оставил, то мы пока не нашли. Хочешь взглянуть на тупой инструмент, которым убили мистера Мюррея?

Патрик показал ему любопытный предмет около полуметра длиной. Сделанный из прозрачного стекла, он представлял собой трубу, имеющую на одном конце закругленное дно и расширяющуюся на другом конце в форме лилии.

— По правилам эта труба должна быть в ярд длиной, но эта только в половину ярда. Это британское приспособление для распития пива, и называется оно, ты не поверишь, — ярд. — Только этот ярд является просто украшением, не годным для использования. Он слишком тяжелый. Вот им и воспользовались в качестве дубинки. Стекло достаточно толстое и прочное, к тому же тяжелое. У черепа не было никакого шанса. — Он показал на стену, где на кронштейне красовался похожий, но гораздо более длинный предмет: — Вон тот на стене можно использовать по назначению, он сделан из тончайшего стекла.

Кармайн выгнул брови:

— Хочешь сказать, кто-то может столько выпить?

— Для любителя пива это нетрудно. Мисс Уорбертон собрала хорошую коллекцию товара. Она является идеальной декорацией — не надо дополнительно украшать стены — и призвана привлекать скучающих по родине англичан.

— Убийце не нужно было знать истинного назначения этого ярда, чтобы увидеть в нем оружие, — сказал Кармайн.

— Согласен, согласен! Просто подбрасываю тебе различные теории. Может, убийца — англичанин? — спросил Патрик.

— Поверь мне на слово, в этом деле нет никаких англичан.

Вошедшая Делия была не в силах скрыть огорчение:

— Кармайн, как ужасно! Бедная женщина! Она ведь не верила даже в то, что ее мишку могут украсть.

— Тогда зачем ее убивать, если медведя можно забрать более мирным путем? — спросил Ник. — Связал бы их да и забрал медведя.

— Именно этот вопрос я задаю себе все время, — сказал Кармайн.

— Напомню тебе, что она его безумно любила, — вставила Делия.

— Так сильно, что не рассталась бы ни за какие деньги, Делия. Он имел для нее иной смысл, чем денежные вложения. После того как Хелен открыла нам его истинную стоимость, я связался с полицейскими Венеции, выясняя, не был ли медведь украден. Не был. Это законная собственность Аманды Уорбертон, завещанная ей Лоренцо де ла Фиори — непревзойденным художником по стеклу. Аманда была его любовницей. К несчастью, у него имелась очень ревнивая жена, которая вторглась в их гнездышко и нанесла де ла Фиори четырнадцать ножевых ранений кухонным ножом. Аманде тоже досталось, но она выжила. Стеклянный мишка Тедди был сделан специально для нее и, когда случился этот скандал, был на пути в Америку. Дети художника унаследовали все его деньги и все имущество, за исключением медведя. С тех пор прошло одиннадцать лет, а тогда старшему ребенку, дочери, было девять лет.

— Значит, дети уже подросли для мести! — воскликнул Ник, выслушав объяснения Кармайна.

— Нет, они сейчас в Венеции и слишком заняты своим образованием, чтобы думать о прошлом. Иметь мать в тюрьме совсем не праздник. Старшему сыну, тоже Лоренцо де ла Фиори, сейчас семнадцать, и у него есть все шансы стать следующим знаменитым художником по стеклу. Дети не живут прошлым, если их к этому не подталкивать, а единственный человек, который мог бы это сделать, сейчас находится в тюрьме.

— Тогда откуда у Аманды такие деньги? — спросила Делия.

— У нее собралось немало произведений Лоренцо за проведенные с ним годы. После его смерти она многое продала. Они не считались его имуществом, он сам дарил их ей. Его работы великолепны, и за каждую Аманда получила большие деньги.

— А что с глазами из звездчатых сапфиров? — не унималась Делия.