Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

– Есть план, как я должна жить или список вопросов, на которые должна спросить разрешения, что мне можно, а что нельзя после смерти мужа? – поинтересовалась у нее.

– Ну… – потянула Лупикова, серьезно рассматривая мой вопрос.

– Я что-то не помню, чтобы вы отчитывались перед кем-то.

– Ну, если бы моим мужем был Николаем, то я…

– Как я понимаю, ваш покойный муж был недостоин такой чести, и поэтому с ним можно было вести себя совсем иначе, чем рекомендуете мне?

– Не нужно каверзных вопросов.

– Ну что вы, мне до ваших далеко.

– Я считаю, что ты должна достойно себя вести. У тебя двое детей от Николая!

– И что? По-вашему, нужно теперь поставить крест на своей жизни? Странно слышать подобное от вас, ведь вы же в монастырь не ушли.

– Я до сих пор одна, – нагло заявила Вера Николаевна, гордо выпячивая грудь, щуря свои глаза.

Подняла бровь, намекая на ее интрижки в районе, на что она надула губы и проговорила:

– Моя личная жизнь никого не касается.

– Вот и отлично. Моя тем более.

– Анастасия Витальевна будет недовольна.

– Это проблемы моей свекрови, но никак не мои.

Женщина хмыкнула и просто смотрела на меня. Выпрямилась, лениво рассматривая, и проговорила:

– Думаю, что тебе не место среди нас.

– Уверена, что не вам решать.

– Ты слишком наглая, тут таких не любят.

– А мне не нужна ваша любовь. Я работаю и живу, никого не трогаю и желаю того же.

– Это под вопросом.

Напряглась, понимая, что неспроста она сказала, да и не как обычно. Всегда есть разница, когда говорят, чтобы позлить, довести, и когда уверенно бросают предположения, источая яд и предвкушение, зная то, что еще не знает никто.

Наши взгляды встретились, и я уверенно спросила:

– И что под вопросом?

– Все. Советую тебе подумать над своим поведением. Давыдов очень злопамятный мужик. Еще сто раз проклянешь, что не дала ему. Знаешь, я не понимаю тебя. Правда. В чем проблема? Ты ведь живешь небогато, сама себе уже сто лет ничего не покупала, ходишь в старье. Только все детям. Неужели не могла перебороть свою гордость и получить то, что очень хотелось в виде особой благодарности. От тебя не убудет и дому польза.

– Спасибо, я не торгую телом, – кинула камень в ее огород, зная, что она с прокурором таскается, когда тот позовет. А ведь у него жена и трое несовершеннолетних детей. Но, видно, ему, как и ей, плевать. Никто не думает о жене и маленьких детишках, только о своих эгоистичных желаниях.

Как же мне эта Санта-Барбара надоела. Лучше бы ничего не знала, но нет, всегда кто-нибудь что-нибудь увидит и всем поделится. Правда, в случае с Верой и прокурором, все быстро успокоились. И, правда, что о них говорить, когда есть те, кого можно безнаказанно полоскать?! И еще Лупикова считается достойной и уважаемой женщиной. Смешно и противно.

– Осуждаешь меня? – усмехнулась она. – Да я-то живу, а ты существуешь. Не знаю, что ты там за мужика пригрела, но уверена, что он в подметки моим любовникам не годится. Не понимаю, как на тебя Коля повелся.

– До сих пор не поймешь, почему я, а не ты? – ехидно поинтересовалась.

– Уже неважно, – злобно рявкнула Лупикова.

– Было бы неважно, не повторяла при каждом удобном случае.

– Ты не представляешь, как я жду момента, когда ты останешься ни с чем, чтобы не задирала свой нос.

– За свой переживайте, – резко выдала и, глянув на документы, выдала: – Если все, тогда мне нужно идти.

Только взялась за ручку, как услышала:

– Это ты виновата в его смерти. Только ты! Если бы не крутила задницей перед Давыдовым, Коля был жив!

Резко развернулась и процедила:

– Я не перед кем не вертела! Не стоит сравнивать с собой!

– Да как ты смеешь?!

– Ты мне высказываешь, как соперница, и получаешь в ответ отдачу. Работа ни при чем. Не нужно шантажа.

– Еще придешь умолять меня. Двое детей и кредит – это не просто так. Или думаешь, твой мужик поможет тебе? Глупо! Кстати, где выкопала его? Раз машины нет и стыдно показать…

– А мне незачем показывать. Моя личная жизнь – только мое дело.

– Я уже рассказала Нине Петровне. Она социальный работник, в курсе, поди. Так что жди в гости.

Распахнула дверь и тут же услышала:

– И, естественно, Анастасия Витальевна с ней заглянет оценить ситуацию. Они вместе неблагополучных смотрят.

Стояла спиной к ней, не желая оборачиваться. Змея. Мой взгляд встретился с четырьмя женщинами, уставившимися на меня в проеме, с интересом вслушивающихся в наш разговор. Я закрыла дверь и, выдавив дружелюбную улыбку, похожую на оскал, четко проговорила:

– Для тех, кто не в курсе, моя личная жизнь касается только меня. Предложения, поздравления и осуждения не принимаю. Я к вам не лезу и ко мне не советую.

Получилось очень громко, словно на сцене в клубе прокричала. Все молчали, а я развернулась и гордо вышла из кабинета бухгалтерии. Пока поднималась по лестнице, много мыслей крутилось в голове, а особенно – хотелось сбежать. Далеко и никогда сюда не возвращаться. Даже вспомнила предложение мужчины. Но черт, как можно, ведь я буду не лучше этой Веры?

«Ничего. Справлюсь. Было хуже…»

Глава 10