Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

Мужчина высказался и направился в зал, а я продолжала стоять. Стояла и думала, неужели я такая, как он говорит? Гордая, и поэтому не принимаю помощь? Но я и сейчас не могла поверить, что свободный мужчина без проблем примет женщину с двумя детьми, будет содержать и поможет всем. Уж слишком это было нереально. Сказка. А если он поймет свою ошибку? Осознает, что переборщил? И что тогда я буду делать?

Столько мыслей в голове… Не могла успокоиться.

Или, правда, мне как нормальной женщине нужно поверить и довериться? Если он так убежден, то зачем сопротивляться? Вероятно, так и нужно. Женщина должна быть за крепкой спиной.

Закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на плохое предчувствие и просто плыть по течению. Хотя мне это сложно было. Я ведь везде видела камни, торчащие из воды, мне было сложно не замечать их и молчать.

Но, вполне возможно, этому мужчине я могу довериться. Наверное…

Убавила огонь и направилась в зал, желая посмотреть, что там происходит. Мужчина рисовал вертолеты на маленьком детском столике, сидя на старом диване, сынок вырезал, а Соня пыталась и то и другое, но у нее не получалось, потому что она разрезала все важные части и овалы у нее выходили квадратами.

Села рядом и начала помогать, радуясь их довольным улыбочкам.

Через пятнадцать минут через открытую форточку в зале послышались шаги, и я напряглась, как и мужчина, внимательно поглядывая на дверь. Раздался звонок, и я поднялась, зная, кто явился в гости.

«Что же… этого не избежать».

Подошла к двери и увидела двух женщин: свекровь и Суржину Нину Петровну. Насколько знала, последняя считалась строгой, но справедливой. Она не любила понапрасну говорить или обижать, поэтому я рассчитывала, что они быстро уйдут.

– Ну вот… теперь посмотрим, как запоешь, – процедила Анастасия Витальевна, высокомерно уперев руки в бока.

– Не понимаю о чем вы. Да и неинтересно. Прошу уточнить, по какому вопросу пришли.

Нина Петровна кивнула и проговорила:

– Поступила жалоба, что дети растут с непорядочной матерью, – она сделала паузу и добавила: – Но я не верю и надеюсь, что это злые домыслы и клевета. Пройдем, посмотрим и домой, а то у меня сын с семьей приехал.

Анастасия Витальевна скривилась, и последовала за полной женщиной с седыми волосами, немного хромающей на левую ногу. Я пошла позади.

Меня начало трясти. Я понимала, что все должно быть нормально, но факт, что к нам пришли, как к неблагополучной семье, очень било по гордости, уважению. И это ко мне! Позор.

Когда Суржина прошла в зал, сразу поздоровалась со всеми. Стас и дети дружно поприветствовали их, и как ни в чем не бывало продолжили заниматься самолетами.

До такой степени не знала, куда себя деть, поэтому направилась в кухню. Резко схватила горячую, чугунную крышку, и тут же зашипела от боли, быстро засовывая пальцы в ковш с ледяной водой. Когда через несколько секунд отошла, я взяла полотенце, ругая себя за ожог, и быстро открыв крышку, помешала все, дальше оставив тушиться.

Стояла несколько секунд, а потом распознала мужской голос и свекрови, со вздохом пошла в зал.

– Мой внук живет в притоне!

– У вас есть доказательства? – грубо произнес Строгов. – Вы в состоянии ответить в суде за свои слова?

– Да хватит того, что я увидела.

– А что вы увидели? Я с детьми своей будущей жены играю, она готовит. В чем собственно конфликт?

– Какой жены?! Да эта гулящая…

Стас почти прорычал, а потом пересилил себя и обратился к малышам:

– Соня и Олег постройте домик из подушек в детской, а мы с мамой в гости придем.

– Ура! Ура! – завизжали дети и побежали в комнату. Лишь сын на секунду задержался у двери. Он улыбнулся Суржиной и уверенно выдал:

– Мы дядю Стаса очень любим!

– Ты что говоришь, щенок?! Твой отец в могиле лежит, а это мужик твоей мамки! – закричала свекровь, хватая его за плечо, дергая, но тут же отлетела в сторону благодаря помощи Строгова, с яростью испепеляющего ее ненавистным взглядом.

– Олежка иди! – резко выдала, и как только он ушел, резко пошла на Логинову и отчеканила: – Николай всегда будет для них отцом, но жизнь продолжается, и у них будет отчим. А ваши шипения ни к чему! Если вы и дальше намерены обманывать и наговаривать, то я обращусь в суд, чтобы вы держались от них на расстоянии, потому что смеете оскорблять их мать и не гнушаетесь употреблять грубые слова.

– Да как ты смеешь?!

– Анастасия Витальевна, я вижу, вы пришли сюда не трезво оценить ситуацию, а устроить скандал? – спросила Суржина у разъяренной женщины, желающей накинуться на меня, что читала по ее лицу.

– Я не понимаю, почему вы с ними говорите, видно ведь…

– Прошу вас выйти на улицу, и я к вам присоединюсь через несколько минут.

– Что? Уйти? Да вы же…

– Анастасия Витальевна, я вас попросила! – резко проговорила Нина Петровна, грозно нахмурив брови.

Свекровь сжала руки в кулаки и, оглядев комнату, процедила:

– Конечно, уйду. В этом притоне не желаю находиться.

Логинова поспешила на выход, а мы остались втроем. Стас обнял меня за талию и произнес: