«Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.

Что касается общей статистики репрессий первой половины 1920-х гг., то пока опубликованы отрывочные и малодостоверные сведения о размахе карательной работы сибирских чекистов. В 1922 г. есть данные только по Западно-Сибирскому военному округу — арестовано 8.560 чел., из них к расстрелу было осуждено 17 чел., к заключению в концлагеря — 166. По Восточно-Сибирскому военокругу чекистами осуждено всего 25 чел. к заключению в концлагерь, а расстрелянных нет. Однако известны данные о казнях, произведённых особым отделом Якутского губотдела ГПУ в марте 1922 г. Так же хорошо известно, что при подавлении восстаний в Горном Алтае, Иркутской губернии и Якутии в 1922 г. были без суда расстреляны многие сотни людей.

В 1923 г. по Западно-Сибирскому военному округу зафиксировано 3.921, Восточно-Сибирскому — 2.725 арестованных. Всего в течение 1923 г. в производстве ПП ГПУ по Сибири и губотделов находилось более 2.000 дел, из которых на долю краевого аппарата пришлось 140 дел, а проходило по ним 650 чел. Если Книга памяти жертв политических репрессий Алтайского края отмечает за 1923–1927 гг. лишь около 50 репрессированных, то, согласно сведениям из чекистских архивов, один уездный уполномоченный Алтгуботдела ВЧК по Бийскому уезду за 1923 г. арестовал 419 чел., в том числе 172 — за контрреволюцию, 7 — за шпионаж, 85 — за бандитизм. В 1924 г. по ОГПУ Сибири официально было отмечено поступление 2.779 арестованных, из них осуждено к расстрелу 14 чел., к заключению в лагерь — 6. В 1925 г. арестовано 5.511 чел., из которых 496 были расстреляны

[307]. Такой рост арестов и особенно казней был связан с широкой кампанией по борьбе с бандитизмом, развернувшейся осенью 1925 г.

Опубликованные данные о репрессиях середины 1920-х гг. очень сильно уступают статистике, оглашённой Л.М. Заковским 26 июня 1928 г. на заседании бюро Сибкрайкома ВКП(б). Полпред заявил, что за 1926 г. по «антисоветским и контрреволюционным» делам в крае прошли 406 чел., а за 1927 г. — 1.067 чел. Поскольку чекисты интенсивно вели дела по бандитизму, крупным хищениям, контрабанде, перебежчикам, валютным операциям, фальшивомонетничеству, то общая численность прошедших по делам ПП ОГПУ в 1926 г. составила 5.536, а в 1927 г. — 8.100 чел. [308]

Из этих цифр видно, что в 1927 г. общее число репрессированных органами ОГПУ выросло в полтора раза, а подвергшихся политическим преследованиям стало больше в 2,5 раза.

В первой половине и середине 1920-х органы ОГПУ осуществляли постоянные репрессивные акции против всех противников режима: от социалистов и внутрипартийных оппозиционеров до интеллигенции и церковных кругов. Арестованным нередко вменялась в вину организованная заговорщицкая деятельность, но большая часть обвинений касалась проведения антисоветской агитации. После высокого уровня репрессий 1922–1923 гг., обусловленных продолжением вооружённого сопротивления в национальных окраинах, в 1924–1926 гг. наблюдался максимально низкий за период 20-х гг. уровень политических репрессий. Данная тенденция середины 1920-х гг. была характерна и для СССР в целом, поскольку политическая ситуация в стране являлась относительно стабильной и органы безопасности в тот период основной удар наносили по уголовной преступности.

Сопротивление режиму в 1927–1929 гг.

В период свёртывания нэпа в обществе усилились критические настроения в отношении властей. Ответом на них по-прежнему были репрессии. Во второй половине 20-х гг. чекистский аппарат показал свою готовность к массовым расправам не только над уголовниками, но и над политическими врагами. В начале 1928 г. это было продемонстрировано в Якутии во время жестокого подавления выступления «автономистов» (расстреляно ок. 130 чел., не считая многочисленных бессудных казней на месте) [309]

, с лета 1929 г. — во всех сибирских округах, где интенсивно начались фабриковаться дела на «повстанческие кулацкие группы».

Основным видом сопротивления властям была «антисоветская агитация». Несмотря на крайнюю жёсткость политического режима, в стране то и дело возникали подпольные кружки (часто молодёжные) и целые организации со своими уставами, шифрами и т. п. Обычно они не шли дальше выпуска антисоветских листовок, но, с точки зрения ОГПУ, и такая деятельность была крайне опасной для власти. Как и в начале 20-х, чекисты старались по возможности искусственно расширять круг членов подобных организаций, для чего активно внедряли туда своих агентов.