Непрошедшее время

М. ПЕШКОВА:

Молебен вновь вернется в Эрмитаж?

М. ПИОТРОВСКИЙ:

Ну, молебен вернется, когда мы отреставрируем церковь. Наша церковь, одно из решений проблемы: церковь в музее. Мы предполагаем, что когда мы отреставрируем собор, там будет происходить служба один раз в году, именно в этот день, потому что это самая уместная дата и Зимний дворец — самое уместное место для того, чтобы делать это так, как это и должно быть. Одновременно молебен и военный парад. Мы маленькие парады делаем уже в Военной галерее по разным случаям. Вот, в связи с битвой при Клястицах, и при других, так что парад и молебен будет, именно тот молебен, который соответствует параду, имперскому духу, а не отпеванию, венчанию, и всякое такое.

М. ПЕШКОВА:

Я хотела спросить про Бородино. Каким образом будет отмечено у вас?

М. ПИОТРОВСКИЙ:

Вся страна будет самым разным образом отмечать Бородино, то ничего, кроме церемонии вокруг картины, изображающей бородинскую битву, думаю, что ничего больше другого не будет, и я думаю, что мы постараемся тут что-нибудь другое сделать, поскольку Бородино — это очень важная вещь. Есть две стороны у Бородино. Одна из особенностей коллекций, например, Эрмитажа, посвященных 1812 году, это то, что у нас очень много французских вещей, французских рассказов о войне. Знаменитая коллекция рисунков изображения войны Адама, других художников, художников, попавших в плен. Один даже описал свой плен. Вещи, которые попадали, медали Наполеоновские, в частности, медали за победу под Бородино и победу под Москвой. Вот это важная сторона Бородино. Все-таки, это важный пример того, как история по-разному оценивается при абсолютно одинаковом рассказе о том, что происходило, это победа для французов, победа для нас. Но думаю, что для нас Бородино значительно важнее теперь. Надеюсь, что мы выиграем битву под Бородино последнюю, потому что, может быть, только эта годовщина помогает спасти Бородинское поле от приватизации, разрезании на кусочки, там, и всего на свете. Пока вроде помогает, там что-то получается именно потому, что есть такая историческая дата. И если эту битву мы выиграем и сохраним этот исторический памятник, то тогда мы сможем другие такие ландшафтные памятники исторические сохранить. Ну, посмотрим, как будет. И вообще, весь 1812 год, я говорил, что это наша чистая война, и по ней очень хорошо воспитывать детей и воспитывать военных рассказами о ней. Но она еще интересная сравнительно. Конечно, совсем другая война, но если мы сравниваем со второй мировой, то тут много интересных и параллелей, и не параллелей. Но не будем сравнивать Аустерлиц с Испанией, где пробовались силы, но, безусловно, войне и нашествию Наполеона предшествовал Тильзит. В результате Тильзита Россия получила Финляндию, так сказать, договорившись с тираном и разделив мир. Буквально на днях я с увлечением читал книги Гордина о существовании двух планов. Представили два плана. Один план был Багратиона, «превентивной войны». Врезать и воевать с французами около Варшавы. А второй план был Барклая-деТолли «скифской войны», которая так и называлась, что можно отходить, отходить, заманить, и уничтожить. Ну, так сделали в 1812 году и точно также можно читать и вторую Великую Отечественную войну. Но я думаю, что нам эта война дает повод размышлять, кроме того, что просто радоваться, как было хорошо, красиво, хорошо воспитывать. Людей воспитывает еще и на таком размышлении на всяких исторических параллелях. Я думаю, Бородино позволяет как раз своей амбивалентностью об этом говорить и размышлять.

М. ПЕШКОВА: Эрмитаж ведь не только просвещенческий центр-музей, но еще и самая его главная роль − это научное учреждение. Не планируете ли вы какие-либо конференции, связанные с войной 1812 года?