Нептунова арфа (с сокращениями)

- Отпуск...

- Да. За свой счет. И - с завтрашнего дня.

- А кто заменит вас в диспетчерской?

- Сегодня вернулся Корнеев, так что без меня обойтись можно. Так считаю не только я, но и фрекен Нурдстрем тоже.

- Что ж, - сказал Левандовский, - если бы все проблемы можно было решить так легко...

- Но это еще не все. - Захаров сжал руками подлокотники и подалс вперед. - Мне нужны билеты на завтрашний конвертоплан до Гонконга и на самолет от Гонконга до Генуи. И визы, естественно.

- Так, - сказал Левандовский. - А нельзя ли поподробнее, Матвей Петрович?

- Мне нужно в Геную, пан Збигнев. У Джулио... у делла Пене там семья. Жена, два сына, дочь, внуки... И я не хочу, чтобы о его смерти они узнали из газет или официального письма. Официальное письмо о смерти... Я видел их. Их называли похоронками. Похоронки пришли на моего прадеда и двух его братьев. Они сохранились у нас в семье. И я не хочу, чтобы такое письмо, пусть даже на бланке Гайотиды, а не на газетной бумаге военных лет, не хочу, чтобы такое письмо читали внуки делла Пене. Понимаете, пан Збигнев?

Левандовский встал, прошелся по кабинету.

- Понимаю, Матвей Петрович, - после паузы сказал он. - Понимаю. Да и писать такое мне было бы непросто... Я думал уже, как это написать...

- Значит...

- Значит, вот что. - Будучи прирожденным администратором, талант которого в конце концов и привел Левандовского на Гайотиду, он привык решать все быстро и окончательно. - Значит, вот что. У нас на верфях Генуи размещено несколько заказов. Вот вы и отправитесь туда в командировку. Так мне будет проще оформить вам документы. А за девять дней - на больший срок командировку я дать не могу - вы сумеете пару раз выбраться на верфи.

- Конечно, - подтвердил Захаров. - Но...

- Большего от вас и не требуется. Думаю, такое злоупотребление командировочным фондом мне простится.

- Да, - сказал Захаров, вставая. - Спасибо.

- Это вам спасибо, Матвей Петрович. Я не думал о таком варианте, но теперь... Иначе, пожалуй, было бы просто нельзя. Документы вам подготовят к утру - конвертоплан уходит в час, так что это мы успеем.

- Добро, - сказал Захаров. - Разрешите идти?

Левандовский улыбнулся.

- Идите, идите, Матвей Петрович. Отдохните, выглядите вы, честно говоря, не ах, а завтра часов этак... - он прикинул, - в одиннадцать зайдите ко мне.

Когда Захаров вышел, Левандовскому показалось на миг, что в кабинете стало слишком пусто. Он вернулся к столу, сел в кресло-вертушку и вдавил клавишу селектора:

- Бетка, скомандуй, чтобы к утру были документы Захарову - он летит в Геную. Билеты, визы... Сама знаешь. И разыщи-ка мне, пожалуйста, командира патрулей. Ему тоже нужны будут документы - он полетит в Прагу...

9

Всплытием явно никто не управлял: "Дип-Вью" стремительно шел вертикально вверх, и Зададаев напряженно следил за белой точкой на экране гидролокатора, - казалось, аппарат неизбежно должен удариться о днище "Руслана". Очевидно, так показалось не только ему, - на самых малых оборотах "Руслан" задним ходом отработал полтора-два кабельтова. Зададаев улыбнулся: у кого-то на мостике сдали нервы... Уж что-что, а позици "Руслана" была определена правильно. Зададаев выбирал ее сам, а делом своим он занимался не первый год. Не успела еще белоснежная громада судна окончательно остановиться, как впереди, в трети мили по курсу, показалс "Дип-Вью". Как это обычно бывает при аварийном всплытии, аппарат вырвалс из моря, словно пробка из бутылки шампанского. Сверкнув на солнце стеклянными гранями и металлическими полосами решетки, он взлетел метров на пять в воздух, а потом с грохотом рухнул в воду, взметнув гигантский фонтан брызг. Тотчас к месту его падения рванулся катер, уже спущенный с "Руслана". Переваливая разбегавшиеся концентрические волны, катер обнажал то сверкающий диск винта, то ярко-красное днище - от форштевня до самых боковых килей. На носу катера, держась за леер, стоял матрос с багром.

Зададаев снова посмотрел на экран гидролокатора: "Марта" медленно, по спирали поднималась к поверхности. С ней тоже явно все было в порядке. Зададаев облегченно вздохнул. По крайней мере, все целы, подумал он, и перевел взгляд на пульт баролифта. Там перемигивались разноцветные огоньки контрольных лампочек, и в такт их коротким вспышкам оператор перебрасывал рычажки квитанционных тумблеров. Зададаев проследил его движения: донный люк задраен, остается убрать амортизаторы, и через минуту-другую можно начинать подъем. Собственно, операцию можно считать законченной.

- Изображение, - негромко сказал Зададаев.

Над пультом вспыхнул маленький экран внутренней связи. Аракелов сидел на диване, сгорбившись и опустив голову на руки. Потом он выпрямился и стал медленно снимать моноласт.

- Поднимайте, - скомандовал Зададаев и вышел из пультовой. После ее полумрака яркий солнечный свет показался болезненно-ослепительным, и с минуту Зададаев стоял, щурясь и ожидая, пока привыкнут глаза. Потом он закурил и неторопливо поднялся на мостик.