Нептунова арфа (с сокращениями)

Заказов им хватало - спрос на подводные работы рос, а большая часть глубоководных аппаратов выполняла правительственные и международные программы. И началось процветание - не бурное, а так, помаленьку, но неуклонно. Тогда и родилась "Тигровая Лилия" [Морж, Пустик-Дутик, Двойнюшечка, Двойняшечка и Тигровая Лилия - персонажи сказки Льюиса Кэрролла "Зазеркалье"]. Это был их шедевр. Их лебединая песня. Лебединая, потому что вскоре Клайд вышел из фирмы и при дележе паев "Лилия" досталась ему. Ни о чем другом он и не мечтал.

Всему виной один хмурый вечер и Астрид, которая ушла, не попрощавшись, и делать было нечего, кроме как пойти в кабак. Там его и словил этот сукин сын Коувел. А почему сукин сын? Не показался он тогда Клайду сукиным сыном, вовсе нет. И денежки, которыми Коувел поманил, тоже показались вполне заслуживающими внимания. За одну удачную вылазку можно получить втрое больше, чем зарабатывала их фирма на любой своей операции... И был в этом предложении некий щекочущий авантюрный привкус, который Клайду оказался донельзя по душе. Было даже благородство некое. В конце концов, ну охраняют здесь этих гадов морских. Так что с того? Кто их тут видит? А тех, что запутывались в Клайдовы сети, видят многие. Дурбанский океанариум где получил своего? А там тысячи посетителей на это чудище пялятся. И в Веллингтонском океанариуме пусть смотрят, любуются этой пакостью - Клайд Лайон для них расстарался. За свои полета тысяч. И в тех частных лавочках - у Красса М'Коро, у Галин-Гарида, у Фегерайдо... Да много их! Вот только у Роулинстона это вопрос еще, когда будет. Потому что попался Клайд. Теперь выкручиваться придется, ох, как выкручиваться! И с долгами, и с новой сетью, и того гляди эта гнида Роулинстон неустойку потребует... Да только - к кому еще ему соваться? Кто ему еще это устроит?

Потом-то поди спрашивай - откуда взялось, мол, диво морское? Океан велик. А на деле где взять? Здесь. В Галапагосских оазисах. В международном морском заповеднике. Который имени Дарвина. И может это пока только он - Клайд Лайон. Неуловимый Душман. Король браконьеров Душман. Везучий Душман. И никто другой.

Душманом прозвали его архангелы из Патруля и яйцеголовые из заповедника, но Клайду понравилось. Была и в этом какая-то своеобразна романтика. Душман. Обреченная какая-то романтика.

Клайд заворочался, попытался было устроиться поудобнее и заснуть, но снова не получилось. В глаза словно песком сыпанули, а все равно не получилось...

Тогда он встал, пошел в камбуз, сварил кофе покрепче да погорячее, вернулся в салон и включил телевизор.

Четвертая серия "Заклинателей праха" - одна из лучших. Как раз там Дайк Леман обретает власть над серыми зомби. Чистая Ривьера!.. Ладно, раз не уснуть, - посмотрим...

3

К исходу первых суток Аракелов почувствовал нарастающую усталость. Нет, спать он не хотел: подводный сон батиандра квантован. Ритм сна и бодрствования - вообще штука пластичная; обычно люди спят восемь часов из каждых двадцати четырех; спелеологи, долго работая в подземном бессолнечном мире, привыкают к двенадцатичасовому сну из тридцати шести; мозг батиандра отдыхает треть от каждой сотой доли секунды, причем фазы эти у полушарий не совпадают. Сон есть, и его нет - состояние идеальное. Одна беда: больше трех суток в таком ритме жить невозможно. Вышедшего на поверхность батиандра одолевает безудержная компенсаторная сонливость слишком далек квантованный сон от привычного ритма... Так что здесь, под водой, спать Аракелов не хотел. И есть - тоже, потому что маленькая черна коробочка на поясе, повинуясь командам микропроцессора, по мере необходимости вгоняла ему в кровь очередную порцию АТФ. Просто сказалась монотонность движения: "кархародон" с неизменной скоростью нес его на северо-северо-запад; в тесном гнезде, где Аракелов умещался не без труда, нельзя было даже переменить позы - и так из часа в час... Ситуация, прямо скажем, нетипичная: как правило, батиандры ведут под водой жизнь настолько активную, что почти не устают. Утомление начинает накапливаться лишь к исходу желтых часов.

Аракелов взглянул на часы. Пока он точно укладывался в намеченный график. Значит, можно сделать привал. Он остановил скутер, с полчаса поплавал, разминаясь, и даже с удовольствием повозился с молоденьким осьминогом - щупальца его были не длиннее аракеловской руки. Осьминожек оказался общительным, охотно играл с Аракеловым в прятки, затем предложил сеанс вольной борьбы, а потом со свойственной головоножьему племени непоследовательностью неожиданно смылся, оставив медленно расползающеес облачко сепии. Аракелов показал ему нос, не питая, правда, ни малейшей надежды на то, что спрут заметит и оценит этот жест, потом вернулся к своему "кархародону", поудобнее - насколько возможно было - устроился на водительском месте и дал ход.

И снова навстречу ему помчалась абиссальная тьма в редких просверках чьих-то живых огней - звездная ночь гидрокосмоса. Совсем как восемь лет назад, когда он поспешно возвращался на "Лужайку одуванчиков" после встречи с таинственным Левиафаном.