Нептунова арфа (с сокращениями)

Милях в двухстах к юго-западу от Караури вахтенные обратили внимание на небольшую, тонн сто пятьдесят - сто семьдесят, шхуну - такие бороздят Южные Моря вот уже добрых три столетия, перевозя копру, почту, пассажиров, занимаясь ловом акул и тунца. В прошлом веке их потеснили было пароходы, но энергетический кризис, борьба за охрану среды - и вскоре они снова стали почти безраздельно царить в этих местах. С парусами, взятыми на вторые рифы - в такую-то погоду! - шхуна описывала широкие циркуляции, причем на палубе не было видно ни души. Капитан, заинтересовавшись, направил к ней катер. Чутье и на этот раз не подвело мастера - судно оказалось брошенным. И брошенным как-то странно: все судовые документы на месте, единственная, судя по всему, шлюпка - тоже, на месте и личные вещи экипажа, согласно роли состоявшего из семи человек. "Вахине Меа" - так называлась шхуна - была приписана к Папалениму, и капитан решил сделать крюк в две сотни миль, чтобы доставить туда "бесхозное имущество", за спасение которого по морскому праву полагалась премия. Правда, с мечтой о премии пришлось вскоре распроститься: одобрив решение доставить шхуну в порт приписки, Владивосток в то же время категорически приказал рассматривать его как акт дружеской услуги. Чертыхнувшись, капитан подтвердил получение радиограммы и связался с властями Караури.

Тем временем на палубах и в каютах "Руслана" шли оживленные словесные баталии. Поминали знаменитую "Марию Целесту", брошенную экипажем в Атлантике, - загадка, по сей день остающаяся неразрешенной, хотя гипотез выдвигалось тьма - от грязных махинаций судовладельцев до нехороших поступков космических пришельцев. Вспоминали и загадочную судьбу "Уранг-Меданга"... Словом, каждый стремился блеснуть эрудицией по части подобных историй, однако все эти разговоры так и остались "сотрясением воздусей". Портовые власти с благодарностью приняли шхуну, было сказано, что этим случаем займутся соответствующие службы - и все. Сутки "Руслан" простоял на Папаленимском рейде, два десятка человек - и Аракелов в том числе - побывали на берегу. Аракелову повезло: начальника подводных работ отнесли к разряду почетных гостей, и вместе с несколькими научниками, начальником экспедиции и капитаном он был приглашен на торжественную церемонию питья кавы. Здесь-то и познакомился он с Папалеаиаиной. Впрочем, познакомился - не совсем то слово. Он видел ее, главную распорядительницу церемонии, и только. Знакомство состоялось много позже, уже в этот раз...

Потому что нынешним летом заход на Караури был предусмотрен планом. По соглашению с правительством республики экспедиция должна была занятьс исследованиями в территориальных водах архипелага, с тем чтобы вс полученная в итоге информация была предоставлена и ученым Папаленимского института морских проблем. Целый месяц "Руслан" бороздил море между ста тридцатью четырьмя островами, составляющими архипелаг - правда, только семнадцать из них были обитаемыми. Остальные же представляли собой крошечные коралловые атоллы и рифовые островки - песок, несколько чахлых пальм и ни капли пресной воды. А потом пришел черед пятисуточной стоянки на Папаленимском рейде. Научники целыми днями пропадали в городе, на борту постоянно гостили их местные коллеги... И только Аракелову все никак не удавалось сойти на берег.

Правда, первое впечатление о Папалениме он составил еще в прошлый раз. Город разочаровывал и очаровывал одновременно. Разочаровывал потому, что под поспешным натиском цивилизации без следа исчезла всякая внешн экзотика: ни тебе пальмовых хижин, ни длинных домов, ни деревянных идолов... Вполне современный город, небольшой, тысяч пятьдесят-шестьдесят населения, но в принципе ничем не отличающийся, скажем, от Гонолулу, этакий микро-Гонолулу с банками и неизбежным Хилтон-отелем, президентским (бывшим королевским) дворцом, деловыми, аристократическими, торговыми и рабочими кварталами... Очаровывал же какой-то удивительной компактностью, соразмерностью с человеческими масштабами, которой начисто лишены многосоттысячные и миллионные города. Да и народ здесь был - по первому впечатлению - на редкость радушный и приятный: странный конгломерат из потомков полинезийцев, индийцев, французов, китайцев и негров-меланезийцев.