Нераскрытые тайны гипноза

В отличие от врачей медицинского факультета, бестолково лечивших Людовиков, число счастливых исцелений у Месмера увеличивалось с каждым днем, и благодарные больные следовали за ним повсюду. Теперь это были не просто его защитники — это подданные его империи, империи Месмера. Среди них были адвокат, писатель и будущий политический деятель Никола Бергасс, вылеченный Месмером от ипохондрии, и сын банкира Гийома Корнманна из Страсбурга. Бергасс и Корнманн вскоре станут горячими адептами и пропагандистами учения Месмера.

В числе высокопоставленных персон, исцеленных Месмером, была одна из придворных дам супруги Людовика XVI Марии Антуанетты (Marie Antuanette), обер-гофмейстерина королевского двора, принцесса Ламбаль. Месмер быстро излечил ее от паралича, в то время как ее врач Зейферт ничем помочь ей не мог. По мнению историка Мерсье, автора «Парижских картин», Ламбаль находилась в лесбийских отношениях с королевой. Возможно, именно это помогло Ламбаль убедить королеву вмешаться. А может быть, решающим было то, что королева хорошо знала Месмера по Вене и сочувствовала ему. Высшее дворянство: принц Конде, герцог Бурбон и герцогиня Бурбонская, барон Монтескье и молодой маркиз де Лафайет — также ходатайствует за Месмера.

С особым энтузиазмом защищает своего учителя горячий приверженец учения Месмера маркиз де Лафайет, офицер королевских мушкетеров, политический деятель. Месмер и Лафайет стали друзьями на долгие годы после того, как маркиз женился на одной из красивейших девушек Франции, Адриенне де Ноэль, дочери Франсуа Ноэля, графа д'Айен. Эту дружбу цементирует Адриенна, к которой Месмер был неравнодушен.

К мнению маркиза Мари Жозеф Жильбер Мотье де Ла-файета (1757–1834) королева вынуждена прислушиваться. Имя этого двадцатичетырехлетнего героя прогремело по всей Франции после того, как он 18-летним юношей на свои средства снарядил корабль и возглавил отряд французских добровольцев, направляющихся на помощь армии генерала Вашингтона. Уже в первых сражениях Лафайет прославился исключительной личной храбростью и талантом незаурядного военачальника. Он стал в Северной Америке, ведущей Семилетнюю войну за независимость североамериканских колоний с Англией, генералом повстанческой армии Вашингтона и сражался против англичан, тогдашних заклятых врагов Франции. 20 лет ждала Франция реванша и охотно поддержала американских «бунтовщиков».

Незадолго до прибытия в Америку Лафайет сообщил Джорджу Вашингтону как нечто весьма важное, что везет американцам для войны за независимость кроме ружей и пушек новое учение Месмера. «Некий доктор по имени Месмер, — писал Лафайет, — сделавший величайшее открытие, приобрел себе учеников, среди которых ваш покорный слуга считается одним из самых восторженных… Перед отъездом я спрошу разрешения посвятить вас в тайну Месмера — большое философское открытие». Дж. Вашингтона заинтересовать не удалось, тогда с этой же целью он обратился к Томасу Джефферсону (3-й президент США), но и у него не встретил понимания. Тем не менее идеи Месмера, а затем Брэйда проникли в Америку.

Возвращение маркиза в 1781 году в Париж стало апофеозом его славы. Людовик XVI произвел его в маршалы. И это в двадцать шесть лет! После церемонии Мария Антуанетта сопроводила Адриенну в своей карете до особняка Ноэлей — жест, отмеченный всем Парижем. Так при содействии ближайшего родственника Людовика XVI, будущего главнокомандующего национальной гвардией маркиза де Лафайета, Месмер был принят при дворе. Сама Мария Антуаннета заинтересовалась его опытами и тем самым спасла его авторитет.

Четыре года назад, 19 апреля 1774 года, она также помогла другу Месмера Глюку, одному из виднейших представителей музыкального классицизма, автору 107 опер, завоевать Париж. Никогда бы ему этого не добиться без протекции Марии Антуанетты. И дело здесь, безусловно, не в композиторском таланте. В Вене, как вы помните, Глюк учил Туанетту игре на фортепиано. Выражая, по-видимому, свою благодарность за уроки, она пригласила его поставить оперу «Ифигения в Авлиде».

Несмотря на бедственное состояние казны и на враждебное отношение ученых кругов к Месмеру, от имени и по поручению королевы с ним пожелал переговорить министр. Это был любимец королевы Марии Антуанетты и один из покровителей Месмера барон Луи-Огюст де Бретейль (Le Tonnelier de Breteuil, 1733–1807), министр двора и губернатор Парижа. Он уведомил Месмера, что король пожаловал ему пенсию в 20 ООО ливров. Узнав о таком мизерном предложении, уязвленный Месмер заявил, что покидает пределы Франции. Самолюбие его яростно протестовало против такой, как он считал, ничтожной суммы. Почему герцог де Ноай помимо обычного жалованья получал ежегодную пенсию в 1750 ливров? Ежегодно на выплату ничем не заслуженных пенсий праздной аристократии расходовалось 28 млн. ливров.