Нераскрытые тайны гипноза

Мария Антуанетта продолжала делать все, чтобы Месмер остался в Париже. По ее указанию первый министр королевского двора Франции де Морепа[41]

пригласил его к себе, где после обмена мнениями они пришли к соглашению и подписали следующие условия между правительством, с одной стороны, и Месмером — с другой. Правительство направляет пять докторов, из которых только два могут быть членами тех обществ, которые уже высказались против Месмера. И если комиссия по специально разработанной программе, обеспечивающей строго научную точность эксперимента, признает успехи метода магнетизма, то: 1) Правительство обязуется объявить, что открытие Месмера достойно распространения. 2) Король Франции предоставит соответствующее помещение, в котором он мог бы принимать больных и излагать свое учение врачам. 3) Правительство назначит 20 ООО ливров пожизненной пенсии и 10 ООО для устройства передаваемого ему лечебного учреждения с единственным взамен условием, чтобы Месмер остался в Париже и в этом лечебном учреждении продолжал лечить и обучать назначенных правительством троих врачей своему методу.

Все как будто складывалось хорошо. Между тем у правительства появилось опасение, что те врачи, которые будут в комиссии и признают магнетизм, тем самым объявят войну медицинскому факультету, Обществу врачей и академии. Тогда во избежание возможных столкновений, которые могут дискредитировать правительство, решили, что лучше обойтись без признания Месмера корпорацией ученых, по крайней мере, на некоторое время.

Но амбициозный Месмер мириться с этим не пожелал. Разве не одолеет досада, что он, обладатель четырех дипломов, никем не признан, а простой беспородный труженик Вольта получил титул графа, орден Почетного легиона? Этот самоучка служил с 1778 года профессором университета в Павии, а в 1785 году был назначен его ректором, в 1782 году направлен на стажировку в Парижскую академию наук и в том же году избран членом-корреспондентом Национальной французской академии.

Другому самоучке Марату Эдинбургский университет в 1775 году присвоил степень доктора медицины, а через год по возвращении в Париж он поступил врачом в гвардейский корпус принца Конде. В Париже Марат занимался лечением на основе модных тогда методов магнетизма и электричества. Ему удалось вылечить нескольких знатных пациентов. Особую известность получил случай с маркизой Лобеспан. Эта молодая, весьма привлекательная особа жаловалась на жестокие боли в груди. Многие медики осматривали ее и поставили самый мрачный диагноз: дни маркизы сочтены! Но вот за дело взялся Марат и быстро достиг полного излечения знатной и красивой пациентки. Газеты зашумели о медицинском чуде. Маркиза не осталась в долгу и отблагодарила своего спасителя самым приятным способом: она стала его возлюбленной и не скрывала эту связь.

Несмотря на свой успех, Марат признался своему другу журналисту Ж.-П. Бриссо, будущему вождю жирондистов, что его врачебная практика в Париже, в отличие от Великобритании, была для него «лишь занятием шарлатана, недостойным его». Благодаря маркизе Лобеспан и другим аристократическим связям Марат получает 24 июня 1779 года официальную должность врача брата короля, лейб-гвардии графа д'Артуа (главным врачом, как мы помним, был Шарль Деслон), с годовым окладом в 2000 ливров, не считая выплат на стол и квартиру. Он лечит не только принца крови и выполняет его личные поручения, но и дворян из окружения д'Артуа. Среди его новых друзей маркиз Буше де Сан-Совер, первый камергер принца. Эта служба продолжалась до 1786 года. Официальные обязанности оставляли новоявленному придворному медику много свободного времени, и он продолжает частную практику. С легкой руки маркиза де Гуи он приобретает прозвище «врача неизлечимых». Своему другу Руму де Сен-Лорану Марат жаловался на зависть своих собратьев-медиков, занимавшихся интригами против него. Продолжая лечить больных, чтобы обеспечить свое существование, Марат все больше отдает времени, сил и внимания физическим исследованиям.

Доктор Месмер, получив известие об успехах Вольта и Марата, почувствовал себя глубоко уязвленным. Стремление к славе носило у него болезненный характер. В письме от 29 марта 1781 года Месмер благодарит королеву за содействие, но извиняется, что не может принять ее предложение. Он мотивирует свой отказ тем, что добивается только лишь признания истины и что широкая популяризация идеи не входит в его планы, потому что животный магнетизм может столько же послужить благу людей, сколько стать орудием злоупотреблений. «Тем не менее, — писал он, — я остаюсь в Париже до 8 сентября, годовщины того дня, когда медицинский факультет не принял мое предложение». Все же он не выдержал и 15 апреля покинул Париж, направившись сначала в Лондон, затем в Спа, в австрийскую Бельгию, в северное предгорье Арденн.