Неразгаданные сердца

Келда знала, что в этот час Фаррольд должен был стоять в дозоре наверху крепостной стены. Поэтому подруги, миновав скудно освещенный коридор, поднялись по узкой каменной лестнице. До сих пор впереди шла Келда; она даже толчком открыла тяжелую дверь наверху, и тут ее храбрость иссякла. Помедлив немного, она пропустила Амисию вперед, и та первой вышла на яркий солнечный свет.

— Фаррольд! — закричала Амисия, разглядев на дальнем от них конце стены спину того, кого они собирались отыскать. Он стоял неподвижно, и, судя по всему, ничего не слышал. Амисия обхватила себя руками за плечи, жалея, что не догадалась накинуть плащ. Лето еще не кончилось, но, когда солнце скрывалось за облаками, воздух обдавал холодом. В следующее мгновение она вспомнила, где оставила плащ, и тут же прониклась убеждением, что стынет не от холода, а от крушения своих грез.

— Фаррольд!!! — Вопреки обыкновению, Келда заставила себя приблизиться к краю пугающе высокой стены, чтобы присоединить свой голос к голосу подруги.

…Фаррольд стоял, глядя вдаль, за беспредельные просторы моря, и изредка опускал взгляд вниз, туда, где высокие волны разбивались о несокрушимые скалы. Он не услышал зова Амисии, но слух, обостренный влечением сердца, позволил ему без труда расслышать голос Келды сквозь шум прибоя. Улыбка мгновенно осветила его лицо, и он обернулся… но улыбка сразу же увяла, когда оказалось, что его отклика ждут две девушки. У него подкосились ноги от страха: ведь совсем не трудно было угадать причину их появления. И он нетвердыми шагами двинулся им навстречу.

Слабый лучик надежды, который до сей поры еще теплился в сердце Келды, угас, когда она увидела, как медленно приближается Фаррольд, не смея взглянуть ей в глаза.

— Ты женишься на Амисии… хотя любишь меня, — произнесла она бесцветным голосом, как только Фаррольд подошел достаточно близко, чтобы услышать ее. — Ни тебе, ни ей этого не хочется, но ты на это согласился, чтобы угодить своему отцу.

Ее голос звенел от сдерживаемого гнева, и, позабыв о страхе высоты, она рванулась к Фаррольду, оставив Амисию позади.

— Я люблю тебя, Келда, и женился бы на тебе, если бы только мог. Но я — рыцарь-бастард, у

меня нет ни гроша за душой; сам по себе я лишен даже малейшей надежды на будущее, которое достойно тебя… Как же я могу пойти наперекор отцу, если моя судьба у него в руках?

В голосе юноши, хриплом и грубом от непролитых слез, слышалась боль.

Не найдя, что ответить, Келда в отчаянии прислонилась к зубчатой стене и прижалась пылающей щекой к холодному камню.

Фаррольд поспешно бросился к ней и порывисто обнял ее за плечи.

— Не плачь, Келда. Прошу тебя, не плачь, — повторял он, не замечая, как текут по щекам его собственные слезы.

Амисия почувствовала себя так, словно она какая-то любопытная старая карга, которая подглядывает за влюбленной парочкой, и предпочла оставить их наедине. Она молча проскользнула в сумрак лестницы и с горькой усмешкой вспомнила свои былые опасения — сумеет ли Келда пережить ужасную правду намерений Фаррольда? Келду, по крайней мере, мог попытаться утешить ее возлюбленный. Амисия даже на такую малость рассчитывать не могла.

Она уже занесла было ногу над следующей ступенькой, но вдруг остановилась как вкопанная.

Не могла? Это почему же? Все в замке уверены, что она сидит под замком и выплакивает скорбь на груди у Келды. Так почему бы и ей не отправиться к своему избраннику? Отмель, должно быть, сейчас скрыта под толщей воды, но в дальнем конце острова всегда имелись под рукой лодки, и притом в немалом количестве. По-видимому, никто еще не хватился недостающего суденышка и никому не пришло в голову, что между его пропажей и ночной прогулкой Амисии существует какая-то связь. Может быть, это произошло потому, что она вернулась на остров по отмели. Если бы дело обстояло иначе, к ее дверям приставили бы стражника с грозным приказом караулить ее даже во время прилива. Как умно она все придумала! Разве кто-нибудь заподозрит, что она покинула замок морским путем? Грести веслами — работа трудная, но не невозможная, все лучше, чем оставаться здесь.

Сердечный друг Келды не мог сообразить, как выпутаться из напасти, но Амисия верила, что для ее Галена препятствий не существует. В балладах менестрелей герой всегда спасал свою любимую. Разве король Артур не был неизменным заступником Дженевры? И Робин Гуд всегда приходил на выручку Марианне, когда она попадала в беду.

Амисия воспряла духом. Она стремительно сбежала вниз по ступенькам и домчалась по коридору до своей комнаты. Оказавшись внутри, она завернула в складки своего второго домотканого платья щетку из конского волоса, кинжал с украшенной самоцветами рукояткой, в кожаных ножнах, и свою любимую брошь. Прихватив этот узелок, она, крадучись, пробралась по коридору, а потом спустилась по лестнице и миновала кухню; многочисленные работники, которые суетились у плиты, были слишком заняты, чтобы обращать внимание на то, кто там проходит мимо них.

ГЛАВА 12