Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

Правильный выбор места битвы – дело, безусловно, очень важное, что наверняка подтвердил бы соавтор теории эволюции Альфред Рассел Уоллес. В январе 1870 года ему бросил перчатку журнал Scientific Opinion

, на страницах которого появилась статья, приглашавшая всех желающих доказать, что земля круглая, а не плоская. Предложение исходило от Джона Хэмпдена, состоятельного религиозного фанатика, страстно одержимого буквальным толкованием Библии. Он был настолько уверен, что с помощью библейского текста сумеет доказать, что Земля плоская, что был готов щедро поделиться 500 фунтами с любым, кто сможет доказать его неправоту. Этот вызов мог показаться нелепым и смехотворным – то, что наш мир сферичен, было известно со времен греческой античности. Эратосфен точно вычислил длину окружности нашей планеты за триста лет до Рождества Христова, а кругосветные путешествия, регулярно совершавшиеся с шестнадцатого века, окончательно доказали шарообразность Земли. Уоллес в то время находился в стесненных финансовых обстоятельствах и потому заинтересовался предложенным пари. Он проконсультировался с геологом сэром Чарльзом Лайеллом – мол, стоит ли принимать вызов. “Определенно стоит, – ответил Лайелл. – Эти глупцы остановятся, только если увидят, как все устроено”.

Уоллес и Лайелл наивно полагали, что эти люди просто заблуждаются и их можно вразумить с помощью нескольких наглядных демонстраций. После обмена достаточно вежливыми письмами Уоллес и Хэмпден встретились в Норфолке, на берегу Старого Бедфордского канала. Предложенная экспериментальная проверка была весьма проста: на двух мостах, отстоящих друг от друга на 6 миль, Уоллес укрепил два столбика с метками на одинаковой высоте от уровня воды. На середине расстояния между мостами в канале был установлен шест, на котором была отметка на такой же высоте над водой. Если Хэмпден прав и Земля плоская, то все три отметки должны будут находиться на одной прямой при рассматривании их в телескоп. Если же поверхность Земли выпукла, то средняя отметка окажется выше отметок на мостах. Как и следовало ожидать, эксперимент подтвердил кривизну земной поверхности. Уоллес, правда, не знал о том, что Хэмпден хорошо подготовился к пари и выбрал арбитром в споре ярого креациониста, сторонника теории плоской Земли. Арбитр и Хэмпден придрались к каким-то деталям, и Уоллес пошел им навстречу и изменил условия эксперимента. Тем не менее Земля снова оказалась выпуклой, и Уоллес был объявлен победителем.

Однако победа оказалась безрадостной, ибо настоящие неприятности для него только начались. Хэмпден не согласился с решением и затеял долгую тяжбу, чтобы вообще аннулировать пари. Несколько судов Уоллес выиграл, но Хэмпден отказался платить, объявив себя банкротом. В конечном счете он совершенно обезумел и начал писать пропитанные ядовитой ненавистью письма. В частности, жене Уоллеса он сообщил: “Мадам, если однажды вашего треклятого вороватого мужа привезут домой с расколотым вдребезги черепом, то причина этого вам уже заранее известна. Передайте ему от меня, что он треклятый вороватый лжец и что ему не суждено умереть в своей постели, – это так же верно, как то, что его зовут Уоллес”. На клевету можно было не обращать внимания, но угроза убийством вышла за рамки допустимого английским правосудием, и Хэмпден отправился в тюрьму. Говоря словами Уоллеса, это дело

стоило мне пятнадцати лет непрерывной тревоги, нескончаемых тяжб и обвинений, да к тому же я еще и потерял несколько сот фунтов. И все это свалилось на меня из-за моего тупого невежества и по моей вине – невежества относительно факта, о котором так хорошо некогда сказал покойный профессор де Морган: “любителей дурных парадоксов”, как он их называл, никогда не удастся ни в чем убедить. А вина моя состояла в том, что я возжелал получить деньги, выиграв пари. Пожалуй, это самый прискорбный эпизод моей жизни.