Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

1. Вера должна быть глубокой и искренней, она должна быть важна для действий и поступков, то есть определять то, что делает верующий, или как он себя ведет.

2. Верующий человек должен отдать вере всего себя; то есть ради своей веры он обязан предпринять какие-то важные и необратимые действия, после которых нет пути назад. Чем более важными являются такие действия и чем труднее отыграть их назад, тем больше будет такой человек предан своей вере.

3. Вера должна быть достаточно конкретной и в достаточной степени связанной с реальным миром, так, чтобы какие-либо реальные события могли недвусмысленно ее опровергнуть.

4. События, неоспоримо опровергающие веру, должны произойти, и верующий должен их признать.

5. Каждый верующий должен иметь социальную поддержку… [Если] верующий является членом группы глубоко убежденных людей, которые могут поддерживать друг друга, то вера может сохраниться, а верующие будут пытаться проповедовать или убеждать людей, не принадлежащих к этой группе, в том, что их вера истинная.

Позже Фестингер кратко подытожил эти положения содержательным наблюдением, согласно которому “человека с убеждениями трудно изменить. Скажите ему, что вы с ним не согласны, и он отвернется от вас. Покажите ему факты или цифры, и он опровергнет ваши источники. Если же вы будете взывать к логике, он просто не поймет, что вы хотите ему сказать”. Такая неспособность понимать доводы поражает не только религиозных людей: напрасные споры по поводу изменений климата имеют ту же порочную логику. Ощущение того, что климатические изменения трудно поддаются научному объяснению, распространено очень широко, но оно ошибочно – ученые единодушно согласны в том, что мы, люди, являемся тем биологическим видом, который весьма энергично воздействует на климат. Отчасти пропасть между ощущением и реальностью обусловлена многолетним искажением этой реальности в СМИ; данную проблему мы рассмотрим в следующих главах. Механизм такого воздействия известен на протяжении более ста лет: французский ученый Жозеф Фурье выдвинул гипотезу антропогенного влияния на климат еще в 1827 году, а эффекты углекислого газа и других тепличных газов были экспериментально продемонстрированы ирландским физиком Джоном Тиндаллом в 1864 году.

Мы должны удивляться не тому, что люди могут воздействовать на климат, а тому, как быстро они это делают. Древние ледниковые пласты содержат сведения о температурах и атмосферных явлениях на протяжении сотен тысячелетий, и поэтому ученые могут делать выводы о современных темпах потепления; они, бесспорно, в сотни раз выше, чем были в древности. Особую тревогу вызывает вот какой факт: в то время как в древности не было такого момента, когда концентрация углекислого газа достигала бы 300 частиц на миллион (ppm), мы в сентябре 2016 года преодолели порог в 400 ppm, и есть все основания полагать, что в следующем десятилетии данный показатель превысит 600 ppm. Причина этого не может быть природной. За происходящее несет ответственность человечество, и мы не избежим ее, даже если будем упрямо твердить, будто эта концентрация не имеет никакого отношения к человеческой деятельности: дело в том, что двуокись углерода (CO₂), выделяемая при сжигании ископаемого топлива, отличается характерными химическими признаками, которые указывают на нас как на виновников с той же неотвратимостью, с какой отпечатки пальцев на спусковом крючке пистолета изобличают взятого на месте преступления убийцу. Неизбежный вывод заключается в том, что мы сами, своими руками, разрушаем мир, в котором живем.