Нереальная реальность-2 Пятая цитадель

Граф ничего не ел. Перед ним стоял полупустой кубок с кроваво-красным вином, но он едва пригубил его. Он блестяще владел искусством светского разговора. Обтекаемые фразы, вежливые обороты - кажется, в них есть что-то важное, но на самом деле - из них не извлечешь ничего. А у Лаврушина было немало вопросов. Наконец, решив нарушить правила хорошего тона, перед тем, как подали сладкое, он произнес:

- Здесь все твердят о мобилизации.

- И неудивительно, - на лице графа появилось недовольное выражение.

- Что такое мобилизация?

- Призыв на войну, что же еще.

- Но о какой мобилизации говорили в «Таверне у сухой речки»?

- На большую войну.

- О мобилизации долдонят во всех измерениях.

- Значит, это очень большая война, - усмехнулся граф Дракула.

- Большая война - большая беда.

- Все зависит от точки зрения, - пожал плечами граф.

- И вас тоже касается мобилизация?

- Меня? - граф улыбнулся неуместности такой постановки вопроса. - Граф Дракула стоит особняком. Он не играет в холодные игры. Его не трогает наступление льдов.

- Льдов?

- Вам и это неизвестно?

- Нет.

- Завидую вам. Как это прекрасно - находиться в полном неведении... Еще вина!

Вино было легкое и лишь слегка туманило голову. И его хотелось все больше.

- Вы слышали о Большом Японце? - начал напирать Степан.

- Его здесь нет, - губы Дракулы тронула усмешка.

- И не бывает?

- Бывает, - с таинственной многозначительностью произнес граф.

Лаврушин удивлялся своему аппетиту. А еще больше удивлялся, что не ощущались, как он обожрался, будто последний свин. На желудке было легко. И на душе - тоже.

Лунный свет струился в стрельчатые окна. И свечи горели не желто, а холодно, голубовато-серебристо. В вампирьем замке было что-то магнетическое, притягательное. И это пугало.

Трапеза была нарушена самым наглым образом.

Послышался резкий хлопок, будто рванула хлопушка. И рядом со столом возник Чернокнижник. Он был в том же одеянии, в тех же черных очках, только без своего любимого барбоса. Он удовлетворенно произнес:

- Здесь.

Лаврушин поперхнулся розовым вином. А Степан сжал обеденный нож, которым вполне можно было забить кабана.

- Не помню, чтобы направлял вам приглашение, мой друг, - сказал граф. - Но все равно спасибо, что решили скрасить мое одиночество. Присаживайтесь.

- Мне нужны они! - Чернокнижник ткнул пальцем в Лаврушина.

- Мои гости?

- Но не мои. Это мой мир, граф. Вы знаете об этом.

- Но ведь и вы знаете, что Дракулы никогда не нарушали законов гостеприимства.

- Когда-то надо начинать. Я забираю их с собой.

- Вы ошибаетесь. Вы не возьмете их.

- Нет, тут вы ошибаетесь, граф, - Чернокнижник извлек из кармана два вырванных человеческих глаза, и они, зашевелившись, уставились на Дракулу. Зрелище было не для слабонервных.

- Битва? - спросил граф.

- Зачем? Просто отдайте их мне.

- Нет.

- Мои слуги сейчас под стенами вашего замка.

- Под неприступными стенами, Чернокнижник.

- Да? Но там мобилизованные из многих миров.

Лаврушин медленно повернул голову. Ох, как ему не хотелось ее поворачивать. И не хотелось глядеть в окна.

За окнами копошилась тьма. Мерцали бледные огоньки, они хаотично перемещались. И там будто бугрилось что-то огромное, неизмеримо мерзкое.

- Будем биться! - резко воскликнул граф.

- Вы не одолеете эту орду. Никаких чар не хватит, чтобы сдержать ее! - Чернокнижник произнес эти слова торжественно. - Мобилизованные! Кто может противостоять их напору? Что может сдержать стихию их ненависти? В какие рамки вместишь эту злобу?!

- Ох, сильно-сильно подеремся. Хорошо, - послышался тоненький голосок. В зале материализовался еще один человек – или нечеловек, кто их разберет. Он был мал, чуть больше метра высотой.

- Большой Японец! - поразился Чернокнижник.

- Ваша правда, - Большой Японец метрового роста, сложив лодочкой ладони на груди, вежливо поклонился.

***

Сюрпризы-сюрпризы. «Ни часа без сюрпризов» - такой лозунг начертал бы Лаврушин на своем фамильном гербе.

Лицо Чернокнижника на миг изменилось. По нему волной прошла судорога. А потом появилась неуверенность. Но она быстро сменилась торжеством.

- Я тебя не звал, Великий Чак. Ты сам пришел. Ты сам выбрал погибель. Ты - в ловушке!

- Ваша правда, - еще раз поклонился Большой Японец.

- Как ты посмел прийти сюда, в запретный для Солнечных Воинов мир? - спросил Чернокнижник. И опять засмеялся. Смеялся победно.

- Очень-очень хотелось.

- Тебе хотелось погибнуть? Ну что ж, Верхние Хозяева Больших Льдов любят души самоубийц!

- Очень хотелось их спасти, - Большой Японец поклонился в сторону Степана и Лаврушина.

- Ты глупее, чем я думал. Их нельзя спасти. Они мои. Мое воинство за порогом готово разорвать их на куски!

- Музыкант. Сам себя спасет, - продолжая кланяться, заверил Большой Японец.

- Какой это Музыкант? Крыса! Жалкий неудачник! Поздно, - Чернокнижник сделал жест, и послышался скрежещущий вой из десятка тысяч нечеловеческих глоток за стенами замка. - На приступ, мои слуги! На приступ, темная рать!

Дракула шагнул к стене и снял висящий рядом на гобелене двуручный меч.