Нерон

Однажды утром Актеон отправился в город, чтобы пройтись по портикам Форо, послушать новости с любезностью грека, привыкшего к ропоту Агоры. На большой сагунтской площади он заметил необычайное волнение. Праздные люди говорили о войне; горожане, более воинственные, вспоминали свои подвиги в последнем походе против турдетанов, преувеличивая их, а мирные торговцы оставляли свои прилавки, чтобы потолковать о новостях, выражая уныние возможности близкой войны. Придя в Сагунт на следующий день, Актеон увидел наверху стен сотни рабов, которые восстанавливали амбразуры, поврежденные временем, и заделывали трещины, которые в течение многих мирных лет оставались открытыми.

Стрелок Мопсо остановил его, идя с совещания старцев. Аннибал прислал гонца с приказанием возвратить завоеванные территории и добычу последнего похода. Африканец угрожал с возмутительной заносчивостью, и республика ответила ему с презрением, отказавшись слушать приказания. Сагунт может повиноваться лишь своему сильному союзнику Риму, и, уверенный в его покровительстве, он равнодушно относится к угрозам карфагенянина. Не взирая на это, так как война кажется неизбежной и все боятся молодости и дерзости Аннибала, два сенатора несколько дней тому назад отплыли из порта, направив парус к берегам Италии, чтобы сообщить о происшедшем, ходатайствуя о покровительстве Рима.

По Форо смутно распространились эти вести, и толпа издевалась над Аннибалом, как над заносчивым юношей, которого необходимо проучить. Он может идти на Сагунт, когда ему угодно. Ведь карфагеняне были изгнаны из Сицилии, были вынуждены покинуть берега Великой Греции, и если потом они и одерживали победы в Иберии, то только над варварскими племенами, которые не знали военного искусства и являлись жертвами их коварства. Нападая же на Сагунт, они встретят врага, достойного их, и Рим, могущественный союзник, нападет на них с тыла и уничтожит карфагенян.

Эти рассуждения возбуждали город. Стали приходить вести, что Аннибал выступил в поход и медленно приближается, и вследствие этого над Сагунтом точно пронеслась атмосфера войны, воспламеняя дух самых благоразумных. Спокойные купцы, с глухой досадой миролюбивых людей, видящих свое имущество в опасности, чистили старое вооружение у дверей своих лавок или же спускались к берегам реки, чтобы упражняться владеть оружием, смешиваясь с молодежью, которая с восходом солнца гарцевала на своих лошадях и фехтовала копьем или метала стрелы под руководством Мопсо.

Актеон стал проводить дни вне виллы, глухой к мольбам Сонники, которая хотела видеть его всегда подле себя. Сенат дал ему команду над пельтасами, легкой пехотой, и во главе нескольких сот босоногих юношей, вооруженных лишь шерстяной кирасой и камышовым щитом, он бегал по берегам реки, обучая молодежь метать на бегу копье, ранить врага, быстро пробегая мимо него и не давая ему времени ответить ударом.

Прошли летние месяцы Виноградные грозди созревали; поселяне радовались, глядя на урожай винограда, скрытый под зелеными ветками. Но от времени до времени, как заунывные звуки трубы, доносились вести об Аннибале, об его победах над туземными племенами, которые не хотели подчиниться ему, и о дерзких требованиях, предъявляемых им к Сагунту.

Актеон предчувствовал близость войны, и хотя последняя всегда являлась главным средством его существования, но теперь она печалила его. Он чувствовал любовь к этой прекрасной, как Греция, земле. Его душа, проникнутая сладостным покоем плодородных нив и богатого промышленного города, тосковала при мысли, что это мирное существование будет нарушено. Его жизнь протекла среди борьбы и приключений, и теперь, когда богатый и счастливый, он желал покоя в уголке, где думал покончить свои дни, война, как забытая, несвоевременно явившаяся любовница, снова вернулась к нему, без всякого зова, толкая его снова на жестокость и разрушение.

Однажды вечером в конце лета Актеон думал об этом, ехав в город. В косых лучах солнца сверкали, точно золотые точки, крохотные пчелы, ищущие лесных цветов. Сборщицы винограда пели в виноградниках, склонившись над своими корзинами.

Неожиданно грек увидел бегущего со стороны города одного из рабов, которых Сонника держала в своих складах в Сагунте.

Он остановился, запыхавшись, перед Актеоном и едва мог говорить or усталости. Его отрывистые слова выражали ужас. Ганнибал приближается со стороны Сэтабиса… В город начинает стекаться испуганный сельский люд со своими стадами Они не видели врага, но бежали напуганные рассказами беглецов, которые прибывали с пограничных сагунтских владений. Карфагеняне перешли границу; это народ со свирепым лицом и странным вооружением; они окружают селения и предают их огню. Раб спешил предупредить свою госпожу, чтобы она переселялась в город.