Нержавеющий клинок

— Вас долго ожидал молодой человек. Просил, чтобы вы ему позвонили. Он оставил номер своего телефона.

— Это, очевидно, ошибка, — удивился Овчаренко. — У меня здесь нет знакомых.

— Нет, нет. Он назвал вашу фамилию и сказал, что вы сегодня прибыли из Советского Союза. Позвоните ему, пожалуйста, он очень просил.

Михаил набрал номер. На противоположном конце услышал приятный мужской баритон:

— Здраствуйте, товарищ Овчаренко. Поздравляю вас с приездом в наш город. Если вы не возражаете, я сейчас к вам приеду. Я инженер завода, на котором вам предстоит работать.

— Пожалуйста…

Через час в комнату постучали. А когда распахнулась дверь, Овчаренко увидел симпатичного молодого человека. Его широкие плечи облегала светлая куртка на молнии. Большие серые глаза улыбались.

— Юзеф Пачек, главный инженер завода, — представился гость и протянул руку.

С первых минут Овчаренко проникся уважением к гостю. Его удивило то, что он говорил на русском языке.

— Вы уже бывали в Праге? — спросил Пачек.

— Сразу после ее освобождения, несколько недель.

— Считайте, что не были. Вам еще придется ее посмотреть. Я к вашим услугам. А пока я приглашаю вас к себе. Мы живем здесь недалеко. Познакомитесь с моей семьей. Покажу вам свою библиотку, в которой много русских книг. В детстве я с отцом жил в Москве… Он работал в Коминтерне.

Первое, что бросилось в глаза Овчаренко на квартире у Пачека, это портрет Ленина, что стоял в рамке на письменном столе. «Неужели он?»

— Скажите, этот портрет у вас давно? — спросил Овчаренко.

— Очень давно. Меня тогда еще на свете не было. Отец привез из Москвы. Ему подарил его Свердлов, на обороте есть надпись. А что?

— Дело в том, Юзеф, что точно такой портрет был во время войны у меня, я отдал его вашему гражданину…

— Одну минуточку, — сказал Пачек и вышел в другую комнату. Вскоре он возвратился с газетой в руках.

— Две недели тому назад в нашей газете было напечатано письмо бывшего советского танкиста, разыскивающего чеха, которому он подарил портрет. Это случайно не вы? Да, да, здесь и фамилия ваша, я как-то не обратил внимания…

Сообщение Пачека обрадовало Овчаренко. Он рассказал ему, что письмо было написано почти двадцать лет назад, а отправлено только теперь, когда того гражданина, наверно, уже и на свете нет…

Пачек оживился:

— Гражданина, может быть, и нет, а портрет мог сохраниться. У меня много знакомых журналистов, попрошу их включиться в поиск. Это будет всем интересно…

Пачек выслушал рассказ об истории портрета Ильича.

— О, это великолепно! — воскликнул он. — В таком случае его обязательно надо найти и продолжить славную историю. Жаль только, что вы не знаете, откуда родом был тот гражданин. Завтра мы вместе сходим в редакцию газеты. Может, они уже что-нибудь нащупали?

Утром Пачек встретил Овчаренко на заводе и сообщил ему:

— Я уже договорился с редактором. Сегодня он нас ждет в удобное время. Хочет с вами поговорить и кое о чем расспросить, газетчики народ дотошный, они с ходу поняли, что случай с портретом выходит за личные рамки, — пояснил Пачек и, подумав, добавил: — Если отыщутся следы потрета, вам нужно будет выступить у нас на заводе.

— Не будем забегать вперед, Юзеф. Прошло столько времени с тех пор! Как говорят, много воды утекло…

Михаил находился под впечатлением вчерашнего телефонного разговора с женой. Валя сообщила, что жена Бурки получила письмо от юных следопытов сельской школы, нашедших могилу ее мужа, командира партизанского отряда, пропавшего без вести в годы войны. Подробностей еще не знали, но то, что через много лет отыскались следы без вести пропавшего дорогого для Михаила человека, взволновало его. В безжалостном водовороте войны исчезли миллионы людей, но вспоминания о каждом погибшем близком человеке всегда тягостны. Больно сжималось сердце от собственной беспомощности изменить что-либо. Михаилу вспомнился первый день войны, выступление Молотова с обращением к народу и слова директора института коммуниста Бурки: «Гитлер забыл, что путь от Москвы до Берлина намного короче пути от Берлина до Москвы. Мы должны ему напомнить об этом».

Редактор газеты вышел из-за стола навстречу гостям и оживленно заговорил:

— Прошу, прошу. Очень рад с вами познакомиться.

Молодой, но уже с сединой на висках, газетчик сразу перешел к делу:

— Вы, товарищ Овчаренко, не возражаете, чтобы при нашей беседе присутствовали некоторые журналисты, которым предстоит заняться вашим вопросом?

— Пожалуйста, — ответил Овчаренко, смущенный тем, что привлек к себе внимание стольких занятых людей. — Только, может, вообще это дело не стоит того, чтобы отрывать вас от работы.

— Что вы, что вы! — замахал руками редактор. — Для нас это, так сказать, один из кирпичиков, вложенных в здание нашей дружбы. И портрет Ленина, ставший участником битвы за освобождение нашей родины, мы должны разыскать во что бы то ни стало.

В кабинет вошли сотрудники. Редактор познакомил их с гостями, пригласил всех за стол.